Люблю твои воспоминания - стр. 16
Когда я снова просыпаюсь, занавеска рядом со мной отдернута. Вокруг соседней кровати бегают трое маленьких детей, преследуя друг друга, а их, как я полагаю, отец уговаривает их успокоиться на языке, которого я не узнаю. Мать детишек лежит на кровати. Она выглядит уставшей. Наши взгляды пересекаются, и мы улыбаемся друг другу.
«Я знаю, что ты чувствуешь, – говорит ее грустная улыбка. – Я тебя понимаю». «Что нам делать?» – спрашивает моя улыбка. «Не знаю, – говорят ее глаза. – Я не знаю». «У нас все будет хорошо?»
Она отворачивается от меня, ее улыбка меркнет.
Мой папа окликает их:
– Откуда вы, ребята?
– Что, простите? – переспрашивает ее муж.
– Интересуюсь, откуда вы, ребята, – повторяет папа. – Вижу, вы не из наших мест. – Его голос весел и любезен. Он не имеет в виду ничего оскорбительного. Он никогда не имеет в виду ничего оскорбительного.
– Мы из Нигерии, – отвечает мужчина.
– Нигерия! – говорит папа. – А где она находится?
– В Африке. – Мужчина тоже любезен. Он понимает: этот старый человек, изголодавшийся по общению, всего лишь пытается проявить дружелюбие.
– А! Африка. Никогда там не был. Там жарко? Думаю, да. Жарче, чем здесь. Наверное, можно хорошо загореть, правда, вам это не нужно, – смеется он. – Вам здесь не бывает холодно?
– Холодно? – Африканец улыбается.
– Ну да, понимаете… – Папа обхватывает себя руками и делает вид, что дрожит. – Холодно…
– Да! – смеется мужчина. – Иногда.
– Так я и думал. Мне тоже иногда бывает холодно, а я местный, – объясняет папа. – Холод просачивается мне прямо в кости. Но жару я тоже не слишком люблю. Кожа краснеет, просто горит. А моя дочь Джойс становится коричневой. Это она там лежит. – Он показывает на меня, и я быстро закрываю глаза.
– Красивая дочь, – вежливо говорит мужчина.
– Это верно. – Наступает пауза, во время которой, как я полагаю, они смотрят на меня. – Она была на одном из испанских островов несколько месяцев назад и вернулась оттуда черная, совершенно черная. Ну, понимаете, не такая черная, как вы, но очень загорелая. Правда, кожа у нее облезала. У вас, наверное, не облезает.
Мужчина вежливо смеется. В этом весь папа. Никогда не хочет никого обидеть. Сам-то он за всю свою жизнь ни разу не выезжал за пределы страны. Его удерживает боязнь полетов. Или он просто так говорит.
– Надеюсь, ваша милая жена скоро поправится. Ужасно болеть на отдыхе.
На этом я открываю глаза.
– А, ты проснулась, дорогая. Я только что разговаривал с нашими милыми соседями. – Он снова ковыляет ко мне, держа кепку в руке. Опирается на правую ногу, опускается вниз, сгибает левую. – Знаешь, мне кажется, мы единственные ирландцы в этой больнице. Медсестра, которая заходила сюда минуту назад, из Синг-а-сунга… или это по-другому называется?