Люблю, ненавижу, хочу/ты бесишь меня, малыш (сборник) - стр. 6

В первый раз эротические сцены натуралистичного, жестокого БДСМа почти шокировали его. Но Костя себя не обманывал с самого начала - он сразу понял, что это ему нравится. То, что делает герой, то, как он это делает и даже с кем. Актриса с хрупким телом, похожая на Аню - только грудь больше - тоже отлично работала в кадре. Реагировала, издавала страстные звуки, стонала, выгибалась… все было очень красиво и правдоподобно одновременно.

Не раз и не два он представлял на месте актрисы свою жену. А себя - на месте ее партнера. Который связывает ее, награждает безжалостно сильными пощечинами, выкручивает соски, заставляя кричать, затем наклоняет, прижимает за шею, вынуждая ползать у ног и целовать ему ноги. И все это - только начало сорокаминутной сцены с пытками, унижениями, плевками, истязаниями плеткой, сильными шлепками, ударами по груди.

Ему больше всего нравилось два типа кадров: в первом камера крупным планом захватывала ее лицо, искаженное от удовольствия и боли одновременно. Лицо, на котором крупными буквами написано: «Я хочу, чтобы ты мне сделал больно. Я готова на все».

И другой план - ее влажная киска крупным планом и выпоротая до красных следов попа, безропотно принимающая его член. Костя невольно представлял, что бы чувствовал, если бы смог наслаждаться таким зрелищем, пока трахает жену. Он мгновенно возбуждался, стоило только представить эти красные полосы на ее бело-розовых ягодицах. И размытую косметику на искаженном от вожделения лице. Если бы только он мог хоть раз выкрутить вот так ее сосок, глядя в глаза, наслаждаясь реакцией… Если бы она сказала ему: «Сделай мне больно так, как ты этого хочешь».

- Тебе это нравится?

Вздрогнув всем телом, Костя повернулся - и что-то особенное, должно быть, отразилось в его взгляде, потому что Аня сразу отпрянула, помрачнев.

Он смотрел фильм без звука, но все равно не слышал, как она подошла сзади. А может, он хотел, чтобы она так сделала, и специально решил не слышать?

- Нравится… смотреть, - уточнил он, когда понял, что Аня всерьез насторожилась и смотрит на него почти испуганно, косясь на экран. Костя перевел взгляд на телевизор и сжал губы с досадой: он предпочел бы, чтобы она не видела продолжение сцены, в котором героиню трахают в рот до слез, которые градом текут по ее лицу. Его жена совершенно точно была слишком чопорной для таких вещей.

Погасив экран, он снова посмотрел ей в лицо и под влиянием внезапного порыва соврал:

- Мне жаль, что ты это увидела.

- А мне нет, - сказала она, криво усмехнувшись. - Теперь я, по крайней мере, знаю, почему ты меня не хочешь.