Любить зверя - стр. 3
Открыв шкаф, я задумчиво уставилась на платья. Марк посоветовал выбрать самое красивое. В его понимании это означало самое соблазнительное. Ну что ж, если мне предстоит войти в круг моих школьных недоброжелателей, я должна выглядеть на миллион долларов. Чтобы все с первого взгляда поняли, насколько успешно сложилась моя судьба, чтобы ни у кого и мысли не возникло обидеть меня или оскорбить.
Я выбрала короткое платье, расшитое золотыми пайетками. Я выглядела в нём вызывающе, но Марку это нравилось. Он был из тех мужей, которые с гордостью демонстрируют свою жену всему миру, даже если у неё кривые ноги и характерный нос. Впрочем, Марк не считал это недостатками. Наоборот, ему всё нравилось, он оценивал мою внешность очень высоко. Возможно, его мужское самолюбие щекотали похотливые взгляды других самцов, направленные на меня. Возможно, сама ситуация распускания павлиньих хвостов его развлекала.
Он знал, что я никогда ему не изменю.
К платью я подобрала босоножки на высоком каблуке. Несмотря на конец сентября, погода стояла тёплая, можно в последний раз надеть открытые босоножки. Вряд ли мы отойдём дальше веранды или беседки с грилем.
Глянула на часы — уже полдень!
Пора ехать к бабушке.
В солнечные дни я проезжала три километра до больницы на велосипеде, пару раз ходила пешком, но сегодня планировала заехать в магазин за продуктами. Закончились молоко, яйца и хлеб. Придётся брать машину. Я запрыгнула в свой оранжевый «миник» и через десять минут припарковалась у городской клинической больницы, построенной несколько лет назад. Лечили тут не хуже, чем в Санкт-Петербурге.
Я взлетела на пятый этаж, не дожидаясь лифта. Вошла в палату и присела на стул около кровати. Бабушка лежала с закрытыми глазами — умиротворённая и тихая. Морщинки на лбу разгладились, щеки порозовели, а седые волосы были расчёсаны и заплетены в длинную косу. Медсёстры хорошо ухаживали за бабулей. Она выглядела, как спящая красавица, а не как больная старушка. На лице не было ни страдания, ни боли. Дышала она самостоятельно, из датчиков — только манжета на руке, с которой на экран выводились показатели давления, пульса, температуры и какие-то неизвестные мне графики. При первой встрече доктор Полянкин пояснил, что если будет ухудшение, он тут же об этом узнает и начнёт реанимационные мероприятия. А пока всё хорошо. «Тьфу, тьфу, тьфу, чтоб не сглазить».
Лечащий доктор, он же главврач ГКБ, был ровесником бабушки и разделял многие её суеверия. Несмотря на учёную степень, он сплёвывал через плечо, стучал по дереву и верил, что на болотах живёт бабай, который забирает непослушных детей и изрядно нагрешивших взрослых.