Любить зверя - стр. 27

Врач сказал, что чудеса случаются.

Пусть сегодня во мне зародится новая жизнь.

Наш ребёнок.

— Я так сильно тебя люблю, — прошептал Марк.

— Я тоже тебя люблю, — я коснулась губами его уха. — Очень-очень.

Он быстро заснул, а я лежала и смотрела в потолок. Меня мучило чувство вины. За то, что я скрывала от мужа найденного человека, за то, что заботилась о нём чересчур преданно, за то, что чувствовала в глубине своего сердца нечто непозволительное. Я не могла сформулировать, что я сделала плохого, но мне было муторно.

Где-то залаяла собака, и я прислушалась к звукам на улице. Несмотря на поздний час, там бурлила жизнь. Какая-то птица хлопнула крыльями — возможно, курица встрепенулась в соседском курятнике. Белка пробежалась по стволу сосны — я услышала царапание коготков по сухой коре. Вот конь ударил копытом по земле — может быть, тот самый белый конь, которого прогуливал Дима.

Но конюшня в двух километрах от нашего дома. И ближайшие курятники тоже. В нашем пафосном коттеджном посёлке никто не держал подсобное хозяйство. Я никак не могла слышать белочек и лошадок, это иллюзия, это подступающий сон…

***

На следующий день, проводив Марка на работу, я рванула к бабуле. Я надеялась застать её проснувшейся, как будто мне кто-то пообещал это. Увы, бабуля без изменений.

Зашёл Иван Ильич Полянкин.

— Ты звонила мне вчера, — напомнил он. — Решила свой вопрос?

— Да, спасибо. Всё обошлось.

Я не стала добавлять, что операцию провёл ветеринар. Раз пациент не жаловался и не умолял вызвать нормального человеческого врача — значит, остался удовлетворён работой коновала.

— Это хорошо. А вот бабушка твоя меня не радует, — на морщинистом лице Ивана Ильича появилась озабоченность.

— Что-то случилось? Она в порядке? — подкинулась я.

Я боялась, что она внезапно перестанет дышать, или произойдёт остановка сердца. Могло произойти что угодно, потому что никто не знал, чем она больна.

— Нет-нет, показатели в норме, но я надеялся, что к этому моменту она выйдет из летаргии. Две недели — достаточный срок.

— Для чего? — не поняла я.

— Скажу честно, в Петербурге я посоветовался со своими более опытными коллегами. Нашёл врача, который лично сталкивался с двумя похожими случаями. Так вот, обе пациентки очнулись через несколько дней: одна через три, другая через десять.

Я с силой переплела пальцы.

— А вы знаете, почему они впали в это состояние? Эти женщины рассказали?

— Да, обе испытали сильный эмоциональный шок.

— Значит, и бабушка тоже могла… — Я задумалась. — Например, чего-то испугаться, да? Или узнать какую-нибудь новость, которая её поразила?