Любить нельзя забыть - стр. 40
- Чтобы проверить, - легко бросает мне, а я задыхаюсь от короткой фразы. Что он там проверяет?
- Что?
- Я подумал, что если ты позвонишь, значит не все потеряно. И ты позвонила. Я не ошибся. Ну и за одно кое-что тебе же и доказал.
- А мне ничего доказывать было не нужно. Позер – вот ты кто!
Сбрасываю вызов, потому что он попал в точку. Не потеряно ничего. Я ждала хоть какого-то шага. И вот он. Попалась как соплячка четырнадцатилетняя. Я и сейчас не слишком взрослая, двадцать лет не тот возраст, но блин, так глупо повестись на провокацию.
Что теперь? Дело сделано. Назад я ничего не отмотаю. Все. Хватит заниматься самобичеванием. Встала с постели переоделась в пижамку. Свет в зале не горит, значит допрос перенесен наутро. И славно. Мне определенно надо собраться с духом перед разговором.
Незнакомец: «И все же ты ответила» 09 мая 01:34
Незнакомец: «Хочешь, нет, но я продолжу наше общение. Для меня ничего не изменилось. Вопрос в том, что изменилось для тебя?» 09 мая 01:36
Незнакомец: «И чтобы ты не решила, постараюсь убедить в правоте своих слов» 09 мая 01:37
Незнакомец: «Или ты боишься быть девушкой Марка Громова? (смеющийся и подмигивающий смайлы)» 09 мая 01:38
Незнакомец: «Ладно, не буду отвлекать. Ты сильно устала, и как бы я не был против такой подработки, желаю тебе побольше чаевых на смене» 09 мая 01:39
Незнакомец: «Для справки, я соскучился» 09 мая 01:40
Незнакомец: «Сладких снов, мармеладка)» 09 мая 01:41
Незнакомец: «(фото парня, сидящего в постели)» 09 мая 01:42
Вот же… Жук!
10. Глава 10
- В каком смысле моя курсовая плагиат, Федор Сергеевич?
Не могу поверить, что мой любимый профессор говорит мне такое. Мне! Человеку, который ни разу в жизни не взял чужое – он заявил, что курсовая работа украдена у другой студентки. Мне, кто каждую неделю приносила ему черновики на проверку, и получала похвалу. Нет, он точно что-то перепутал. Ведь так? Ну не могла земля с орбиты сойти.
- Мне очень жаль, Арина, но мне самому неприятна данная ситуация. Вы моя лучшая студентка за последние, примерно, семь лет. Это был удар для меня. Как вы могли украсть работу Паншиной?
Пока профессор нервно складывал свои наработки в портфель, я пыталась не заплакать от происходящего. Его нервные движения передавались и мне, находя отражение в рваных вздохах. Я три месяца собирала материал, который в дальнейшем грозился стать успешной заготовкой для дипломного проекта. И что теперь? Все мои труды идут коту, тьфу ты, Паншиной, под ресницы нарощенные?
И тут в голову приходит страшная мысль.
- Вы понимаете, что я это так не оставлю? Это моя работа и я буду за нее бороться.