Любить нельзя уйти - стр. 38
Но возмутиться не успеваю. Сладкую парочку разнимает Соболев, утаскивая волейболиста прочь из столовой. Только хочу выдохнуть, потому что самое сложное закончилось, ведь со Стрельниковой проще договориться, отложить вынос мозга, как девушка бьет словами точно в цель, заставляя задохнуться.
— Зря ты села к нему в машину.
Как будто я не понимаю. Вот только время не вернуть. Всяких амулетов у меня нет, не смогу исправить утреннюю оплошность. Придется разгребать все самой. Почему люди часто творят глупости на эмоциях? Такова наша природа?
— Знаю. Я дура?
В голове подруги явно пробежало не меньше сотни вариантов. Понятно. Полный провал. Хотя, рядом с Андреем иначе не получается. Рядом с ним я становлюсь то глупой, то грубой. Пора взрослеть. Сто процентов. Поездка на день рождения будет первым большим шагом моей личной терапии против вируса «Царев». Осталась малость, продержаться жалкие недельки. К Стрельниковой приклеится на клей-момент, что ли?
— Ты просто испугалась, а он неправильно понял. Все будет хорошо. Не переживай, — и так тянется ко мне, что к горлу ком подкатывает.
Да все он правильно понял. Хотела я сесть к нему в машину. Всегда хотела, а тут нашла оправдание. «Прости, Андрюш, мне совсем неинтересно, что скрывается за тонированными стеклами, от сожительницы прячусь. Так что нажми на газ и сделай вид, что не я тут слюной капаю на кожаную обивку, глядя на твои сильные руки, сжимающие руль».
Вот совсем не я сидела в авто с такими мыслями. Если скажут обратное, не верьте. Хорошо?
Но если окружающих еще можно обмануть подобными заявлениями, то себя нет. Поэтому я утаскиваю Стрельникову от окружающих. Через пять минут мы сидим в нише, в которой нет лишних ушей, и я плачу. Меня накрывает от пережитого.
Как же хорошо, когда рядом есть человек, который может посидеть рядом и подставить плечо. Само собой, Ева угрожает капитану, а я невольно защищаю его. Не заслужил он подобного наказания. У него тоже в голове замыкания. Мы оба встали на ту дорожку, в которой виден лишь резкий поворот, и никто не знает, выскочит ли встречка, когда придет твое время поворота.
Да и кипяток — перебор. Хватит с него букетом по лицу и чашки кофе. Это не выход. Пора включать режим взрослого человека. Царев раньше был другим, я точно знаю. И он знает. Вопрос лишь в том, что его изменило. Поэтому резко вскрикиваю, когда Стрельникову заносит в выражениях о том, какой он высокомерный и самовлюбленный.
— Ева!
И только после крика понимаю, она пыталась вывезти меня из общей истерике. Шоковая терапия — такая сложная штука, что на душе остается горечь, которая пройдет завтра, точно знаю, но сейчас во мне клокочет желание защитить парня.