Любить монстра. Краткая история стокгольмского синдрома - стр. 66
На обратном пути к бассейну я весело скакала и напевала про себя: «Я могу все! Надо только очень хотеть и твердо верить в свои силы». Мной овладело почти забытое чувство легкости и беззаботности»
(Наташа Кампуш)
Уже ближе к вечеру Наташа начала переживать, что они не успеют вернуться к обозначенному времени, но, несмотря на все уговоры дочери, вместо того чтобы немедленно выехать в Вену, они завернули в любимое кафе Людвига. Если они опоздают, то больше не увидятся. Уж она-то знала, что с мамой шутки плохи. Однако Людвиг угрозу жены всерьез не воспринял. Несколько часов они провели в кафе и лишь затем поехали в Вену. Наташа так нервничала, что с трудом могла усидеть на месте, а Людвиг, казалось, даже не торопился. Как он не понимал, что если они опоздают, то больше ее не отпустят с ним в Венгрию? Девочка этого никак не могла понять.
Естественно, они опоздали. Чтобы избежать новой стычки с бывшей женой, Людвиг высадил дочь на углу дома и пожелал ей удачи. Наташа еле сдерживала слезы ужаса, когда открывала входную дверь. Ей повезло. Дома никого не оказалось. Записка на холодильнике гласила о том, что Бригитта будет поздно, так как ушла в кино. Наташа, как и полагалось в таких случаях, отправилась к соседке, с которой они весь вечер смотрели детективные сериалы.
«Госпожа Сирни постоянно жаловалась на Наташу, она всегда говорила о ней так, словно девочка была трудным ребенком, что было совсем не так. Но Наташа никогда не отзывалась плохо о своей мамочке, хотя мы и знали, что ей было тяжело с ней.
Наташа пришла ко мне и сказала, что ее мамы нет дома, и мы попробовали позвонить ей на мобильник, но он был отключен. Тогда я сказала ей, чтобы она оставила госпоже Сирни записку, что она у меня. У Наташи было хорошее настроение, она рассказала, как здорово провела выходные в Венгрии, и обо всем, что они там делали с ее отцом, господином Кохом. Мы мило поболтали, так, о том о сем: она была такой умной девочкой, с ней приятно было разговаривать.
Затем настало время ужина, но ее трудно было уговорить что-нибудь съесть, потому что она уже обедала несколько часов назад. После мы смотрели по телевизору «Его зовут Коломбо», ей нравился этот сериал. С ней было весело смотреть фильм, по ходу она отпускала шуточки, почти как взрослая.
А потом пришла ее мать, где-то около 9.45 вечера, и начала кричать на нее прямо с порога, даже не сказав нам «привет». Она выговаривала ей, что она поступила неправильно, придя ко мне, и что она должна была оставаться дома одна.
После она, наконец, села, и мы вдвоем, госпожа Сирни и я, выпили по рюмочке «Бейлис». Но она продолжала кричать на свою дочь, оскорблять ее и тому подобное. Мне было очень неловко, и я попросила ее успокоиться.