Любить дочь врага. Несладкая месть. - стр. 23

Они переместились в его кабинет, где Зорин грубо посадил Настю на свой дубовый стол, раздвигая ноги девушки. Они продолжали вести молчаливую войну, бесстыдно целуя друг друга. Пока девушка быстро расстегивала его ремень, он подтягивал вверх итак короткое платье. 

Он провел рукой по ее новым трусикам. В его глазах было восхищение и удивление одновременно. Впрочем церемониться он не стал: отодвинул в сторону тоненькую ткань и резко вошел в девушку с хриплым стоном на губах. Его руки придерживала ее за попу, контролируя сильные движения. Насте совсем не нравился такой расклад, потому что в этот раз вести хотела она. Это был ее момент. Не его.

Оттолкнув со всей силой Зорина от себя, она с трудом повалила его на кожаный диван, залезая сверху. Так-то лучше.

Взяв рукой его возбужденный член, девушка окончательно села на него и начала двигаться, самостоятельно контролируя все движения.

Он не смотрел на нее. Она не смотрела на него. Это был просто секс ради получения удовольствия. Никакой любви, никакой привязанности. Именно эти фразы она старалась внушить себе, стремительно приближаясь к оргазму.

Получив свое, Настя еще какое-то время продолжала двигаться на нем, ожидая, что он тоже вот-вот закончит. Но неожиданно девушка вспомнила, где она и в какой ситуации находится. 

Резко поднявшись с Артема, она начала поправлять платье и приводить себя в порядок.

— Ты же понимаешь, что это ничего не значит? Всего лишь секс.

Бросив в его лицо ядовитую фразу, она быстро ушла, оставив все еще возбужденного мужчину на диване.

— Стерва, — тихо прошипел Зорин, пытаясь прогнать туман в голове.

Он двинулся в душ, находясь все еще не в себе. Намылив тело, он коснулся предельно возбужденного члена и болезненно застонал. Прижавшись лбом к стене, Зорин резко начал двигать рукой, пытаясь получить свое наслаждение. Вот чертовка.

Сейчас он чувствовал себя использованным. Шлюхой, как она когда-то выразилась. Настя очень правильно показала ему, какого было ей самой. И все же это не освобождало ее от ответственности того, что она сделала. Ни одна женщина не бросала его, получив свой оргазм и оставив его с колом в штанах. Ни одна. 

Он снова застонал, пытаясь поймать тот самый момент, но разрядка все отдалялась от него, словно насмехаясь. 

— Черт! — это он стукнул кулаком по стене, злясь и на Настю, и на себя.

Она была права. Он просто вернулся другим, а она осталась прежней. Ничего не объяснил, хотя в душе зияла черная дыра. И эта дыра засасывала его все сильнее и сильнее, погружая в тьму. Как он мог рассказать ей это все? Чтобы эта чернь коснулась и ее? Чтобы испортила его воробушка…