Любимый жеребенок дома Маниахов - стр. 29
– Каваллин, – потряс он свалявшимися волосами, – это совсем просто. Это означает «лошадник». Ну, насчет демона – да, в каком-то смысле. «Проклятый Каваллин, вместилище всех грехов…» – и так далее. Ну да, я хорошо поорал о нем с утра, но давайте-ка я вам расскажу кое-что посерьезнее. Есть еще одно странное убийство…
И тут разговор наш ушел к совсем другим делам, сегодняшним. Мы купили себе к вину жареных колбасок, от которых здесь никуда не деться, ими торгуют везде. И неясное лицо Иоаннины уплыло куда-то в прошлое.
А настоящее – вот оно. Жуткие звуки в ночи на краю империи.
Анна, нервно борясь с накидкой, выдала мне план действий, которому я удивился. Как же это просто – оказывается, в каждой деревне есть такая женщина, нравится это жрецам или нет. Если что-то такое, загадочное, существует, то она знает.
У увитой виноградом каменной стены прыгали в воздухе маленькие бордовые бабочки, паслась черная желтоглазая коза, но Анна, к моему удивлению, общаться с ней не стала, только наскоро потрепала по жесткой шерсти на лбу.
– Кто там скрылся в переулке? – рассеянно спросила она меня.
Женскую фигуру в наброшенной на лицо накидке я тоже видел, мелькнула в конце улицы, и походка мне показалась знакомой, но я попросту не стал тратить времени на размышления.
– Понятно, что она здесь, – сказала Анна. – Травки сушатся.
Но нам от этой женщины нужны были не травки. Анна, особо не спрашивая разрешения, взяла допрос на себя. А мне досталась привилегия извлечь и положить на стол пару милисиариев и внимательно следить за лицом хозяйки дома. И ее руками. Эту на удивление тощую женщину с черными усиками над губой что-то действительно беспокоило, понял я. Ее чуть кривые пальцы иногда нервно дергались, потом сплетались в узел. Ей не очень хотелось говорить. Да мы попросту ее раздражали, но деньги были положены на стол и взяты, и раз так…
А Анна тем временем забыла о своей главной работе – она перестала мне переводить, они с обладательницей усиков перешли на шепот, склонившись друг к другу. Потом мы встали и вышли, но тут Анна подняла палец, оставила меня в саду и вернулась в дом, появилась снова довольно скоро.
– Ух, – сказала она у каменной стены с бабочками, на улице. – Значит, так. Все как-то невесело, между прочим. Дракон есть. Быстро на рынок, поесть. То есть, извините, сер. Прошу вас. Девушке срочно нужен сыр и пара огурчиков для подкрепления угасших сил. Ну и местечко здесь, оказывается.
Дракон, как выяснилось, тут обитал лишь в известном смысле. Дерево, громадное старое дерево, на ветки которого старые женщины вязали ленточки или клочки ткани (а мужчины это занятие презирали), – это дерево росло, оказывается, у пещеры, очень старой.