Любимый ястреб дома Аббаса - стр. 41

Вы знаете, о чем мне говорит этот запах, – услышал я свой голос. – О разгоряченной, сгорающей от страсти женщине, или о горячей коже какого-то животного. Непонятно почему, но мне это нравится.

Верно, – с удовлетворением кивнул Адижер (а дочка слегка смущенно отошла к своим кувшинам). – Я боялся сначала, что клиенты испугаются этого интересного оттенка. Но оказалось, что как раз он-то и привлекает. Это лишний раз доказывает, что мы с вами – все-таки тоже животные. Но такой тон надо укротить, надо смешать его с ароматом очень зрелых фруктов – что достигается выдержкой в девять-десять-одиннадцать лет. И вот вам вопрос, господин Маниах: перед вами три чаши вина. Кувшин какого из них стоит больше, чем молодой верблюд? Которое из них – то самое вино полководцев и царей? Которое из трех вы, как вы говорите, пили несколько дней назад в Самарканде?

Этим испытанием меня было испугать невозможно. Несколько предыдущих глотков вина вернули меня на какое-то время к жизни, кусочки лепешки были прожеваны мгновенно, а пара чашек воды и вовсе примирили меня с миром в целом.

Я поочередно провел носом над каждой из чаш, одновременно вспоминая свой единственный в этом году день в родном доме. И одну чашу сразу же отставил в сторону: это вино было похоже на прекрасную женщину, от него пахло ночными цветами и сладостью… но это было совершенно не то, что я пил в момент, когда меня зацепило лезвие ножа.

Из двух оставшихся выбрать нужное оказалось непросто, потому что каждое было достойно царя. Но это, скажем так, были очень разные цари – один сильный, щедрый и добрый, хотя по характеру простой, а вот второй… Да, да, перезревшая ежевика вместо вишни, и прошлогодняя листва, сливающаяся с этим неповторимым запахом разгоряченного животного.

Но в итоге мне помогла скользящая легкость, которую это, третье, вино давало на языке – и еще странный намек на сладость в конце глотка. Я не просто улыбнулся – я засмеялся.

– Перед тобой долгожданный гость из дома Маниахов, – с печальной гримасой сказал дочери Адижер, следивший все это время за моим лицом. – Он прошел испытание. А вот теперь очередь за мной, испытание придется пройти мне, и лучше тебе наши разговоры не слушать, поднимись-ка во двор… Пейте это вино, человек из дома Маниахов, раз кувшин уже открыт. Вы его заслужили. Никто в мире не смог бы сделать такого – только наша земля, наш труд и немного случайности. О вине мы еще поговорим с вами всерьез, когда вылечат вашу рану и лихорадка спадет. Мул наверняка уже готов. А пока достаточно знать…

Тут он досадливо покрутил головой, ему явно не хотелось признаваться мне, что дела моего братца пошли здесь наперекосяк. Но я и без него это хорошо знал.