Любимый ястреб дома Аббаса - стр. 19
Тут я расправил плечи – и ощутил повязку. Нет, сейчас все же не стоит проводить бездумные дни среди тюльпанов. Послезавтра, сказал братец, повязку надо менять.
Да и вообще, зачем ехать в Степь, если я уже в раю?
Человек, который в нашем доме был занят сбытом шелка в западных землях – в Бизант через ярмарочный город Ламос – рассказал как-то, что по мнению людей народа арабийя в мире есть четыре рая.
Первый – это там, где сливаются две реки, Тигр и Евфрат, где черная земля – Савад – родит все фрукты и злаки, каких может пожелать душа. Где и сейчас стоят руины поверженного Ктесифона, столицы несчастного, уничтоженного иранского царства. Я не был там никогда, в этих бывших западных землях Ирана, носящих имя Ирак, но о круглом городе Ктесифоне, с его громадными куполами дворцов, знали и помнили все.
Вторым раем была долина Бавван в том же Иране – и, к моему стыду, я не знал о ней ничего.
Третий рай – это, конечно же, утопающий в зелени Дамаск и его окрестности.
А вот четвертый рай – это нескончаемый цветущий сад между Самаркандом и Бухарой. Долина Согда.
То есть как раз здесь.
Я остановил коня. Слева еще виднелась синеватая горная гряда с наброшенными на нее серебрящимися нитями снега в недоступной вышине – горы Тохаристана. Справа же, у самых копыт коня, в нежной весенней траве алели кровавые брызги маленьких маков. А дальше – сплошная, перехлестывавшаяся через плавные холмы кружевная пена цветущих деревьев. И в этой пене вверх по склону карабкались плоские крыши, плавно изогнутые невысокие стены домов, увитых виноградом.
Потому что рай этот очень даже обитаем, деревни здесь соприкасаются друг с другом, как пары влюбленных.
Утро; из ворот уже выходят первые ослики, из-за стен доносится запах лучшего в мире хлеба. Кто-то тащит по улице вязанку хвороста, какая-то женщина, чуть нахмурив брови и запрокинув голову, рассматривает белые гроздья цветов, нависающих над стеной.
Через три месяца она, так же сосредоточенно, будет проверять крепкие бархатные орешки несозревшего урюка.
Люди народа арабийя, думавшие, что захватили себе все четыре рая, не знают, что есть еще серо-зеленые купола ив над сотнями рек, ручейков и каналов нежного Лояна, и кружащие ароматами голову поля цветущих лотосов и пионов в императорском парке Шанлиньюань под Чанъанью, и еще много, много других райских садов.
Но здесь – мой рай. И я никуда отсюда не спешу. Ни в Мерв, ни в любой другой город.
Меня и здесь ждет масса удовольствий.
Я могу купить на ближайшем же рынке большое шерстяное покрывало и, завернувшись в него, провести ночь на каком-нибудь пригорке, вдыхая аромат цветов. А именно такого аромата нет ни в Шанлиньюане, ни где-либо еще в мире.