Любимый Враг. Предназначение - стр. 42
— Уборная в конце коридора, — сообщил он мне.
— Спасибо! — Мне и вправду было бы не лишним наведаться туда. — А когда принесут воду? — поинтересовалась, задумавшись о чистом полотенце.
— Мать уже поставила греться чан, — последовал ответ, и парнишка вышел из комнаты. Я прошла за ним. Заперла дверь и отправилась в обещанную уборную, оказавшуюся чистой и почти не пахнувшей нечистотами. Вымыв руки в тазу, стоявшем там же на табурете, вылила грязную воду и вернулась к себе. Ужин был сытным. Ела быстро, но еще быстрее пила. Жажда вернулась снова, и я осушила чайник в один присест. А когда с ужином было почти покончено, в дверь постучали и на мой ответ вошел Адам, волоча за собой пустую лохань.
— Сейчас принесу воду и полотенца с куском мыла, — сообщили мне.
Кивнув, проследила, как трудолюбивый парнишка натаскал сперва холодной воды, а затем приволок и горячую, влив сразу два ведра, отчего от лохани повалил влажный пар. Из широкого кармана Адам извлек кусок коричневого дешевого мыла. Снял с плеча переброшенное полотенце, видавшее и более счастливые дни. Но оно было чистым. Остальное меня почти не волновало. Я сейчас находилась не в том положении, чтобы привередничать.
— Поднос убирать? — осведомился парень деловито, положив все для купания на кровать.
— Да, — ответив, спросила, — сколько с меня за ужин и воду?
Адам назвал цену, и я заплатила, прибавив снова еще один медяк сверху. Наверное, с моей стороны это было расточительностью. Возможно, я после даже пожалею об этой монетке. Но отчего-то захотелось поблагодарить служку, тем более что это повышало его работоспособность.
Поклонившись и получив плату, Адам вышел, уточнив, когда ему нужно будет вернуться, чтобы забрать лохань. Определив себе полчаса блаженства, закрыла дверь на ключ, быстро разделась, закрепив волосы на затылке в тугой узел, и забралась в воду, щурясь от удовольствия, словно кошка, объевшаяся сметаны. В тот миг, когда тело погрузилось в лохань, я ощутила себя почти счастливой, невольно подумав о том, что прежде не ценила такие простые вещи, как сытная еда, теплый кров и ванная, пусть и такая импровизированная. Прошли всего сутки с тех пор, как я ушла, оставив семью, и вот уже чувствую себя потерянной и одинокой. Не думала, что окажусь такой слабой.
Мысли вернули меня в темную комнату к магу, при воспоминании о котором вода в лохани показалась холодной, словно лед. В том, что меня будут искать, не сомневалась ни секунды. Возможно, ищут даже сейчас.
Порез, оставленный ножом Алэра, заныл, напомнив о себе. И я поморщилась. Горячая вода нещадно защипала рану, отчего все светлые мысли улетучились, а на глаза навернулись постыдные слезы. Сейчас я не хотела думать ни о своей семье, оставленной там, в другой жизни, к которой, возможно, больше нет возврата. Ни о семье циркачей, приютившей меня в своей телеге. Ненавистный образ мужчины в черном стоял перед глазами. И мне было больно и страшно от одной мысли о том, что он снова найдет меня и отдаст своему загадочному, но, несомненно, мерзкому, повелителю. Схватив в руку скользкий кусок мыла, принялась тщательно мыть тело, оставив волосы сухими. Хотелось отмыться от прикосновений темного мага, от взгляда его глаз, которого я не видела, но который ощущала даже теперь, сидя в лохани. В какой-то миг перед глазами все поплыло. Даже показалось, что я вижу серый лес и темные силуэты, а затем все вернулось назад. И я невольно потерла лоб, опасаясь, что это видение навеяно усталостью и нервами.