Любимый с твоими глазами - стр. 30
Ну твою мать, Алиса, блин…
Вздыхаю и подхожу к столу, но медлю. Не хочу я строить никаких мостов к нему, а строю…Присаживаюсь на краешек стула и туплю взгляд. Олег за мной наблюдает. Я это тоже чувствую, да и понимаю прекрасно — ждет, что я сделаю дальше, но это, прости, все. Итак много. Ты и этого не заслуживаешь, козел.
А ведь надо с чего-то начать. Не ради него, ради моего малыша — надо. Олег ведь, по правде говоря, не мастак вести душевные разговоры, да и вообще говорить — не его сильная сторона. Таких называют «солдафон». Прямой, четкий и лаконичный. И мне вот интересно…каково такому, как он, было врать мне в глаза о том, чего никогда не было? Я ни разу так и не спросила — страшно было, а сейчас и смысла будто нет. Его действительно нет.
- Ты хочешь поговорить о Давиде, - помогаю (зачем-то), он в ответ снова медлит, но подходит и садится на свое место.
К сожалению, как бы я не отбрыкивалась, это место его. Оно так до сих пор никем и не было занято, а мне страшно, что не будет. Ой как страшно…
- Спасибо, - тихо благодарит (зачем-то), я глаза закатываю и перевожу их в сторону окна.
Ненавижу это в нем. Его эти вечные, оленьи глазища! Я столько раз задавалась вопросом, ну как…как в одном человеке может сходиться вдруг две абсолютно диаметрально разные противоположности? Подлость и благородство? Вранье и честность? Сила духа и слабость? Я ведь Давиду не врала: Олег не плохой человек. Наверно в этом и ответ — он просто человек. Я могу понять, почему он так поступил…Запрещаю себе понимать, правда, но отделаться от мысли, что если бы не его дебильный братец, он бы так никогда не поступил, нет. Совесть не позволила бы, а она у него есть, мне ли не знать. Знаете, иногда, чтобы понять человека, которого ты понять не можешь, можно попытаться, если посмотреть на его работу. Как начальник Олег превосходен. Не в плане его деловой хватки, я сейчас не об этом говорю, а об отношении к людям. Он ко всем с огромным уважением обращается всегда. Будь то топовый архитектор или уборщица баба Клава — всех всегда по имени отчеству называл (кроме нее, конечно же, но она его буквально заставила), всегда поздравлял с праздниками. Он — единственный на моей памяти человек, который на праздники дарил подарки и выделял премию. Я им на каждое восьмое марта гордилась, аж лопалась, когда ночью нам привозили огромную охапку тюльпанов — каждой работнице. И конфеты с конвертиком. Поэтому когда он уехал в Москву, все по-настоящему переживали это, как личную потерю — я то знаю. Мне говорили.
Я же не просто так была в него влюблена так сильно. Не из-за внешности, хотя чего тут отрицать? И она тоже играла свою роль, но больше за то, что он так старательно прячет за всей своей внешней холодностью — не такой он на самом деле. А может это снова мираж? Может быть хотел только таким казаться? Может быть на деле он не глубже лужи во дворе? Я то его колодцем вижу. С плохим и с хорошим, но колодцем с огромным, внутренним миром, который меня тянет, как путника в пустыне. Я ведь знаю — мне спрашивать не нужно, — он бы никогда не влез во всю эту историю по низким, гадким причинам типо денег или власти, как мой отец. Знаю. Если бы не Сережа, мы бы не поженились никогда…Было бы гораздо проще ненавидеть его, если бы не этот факт, и, может быть, если бы не он, я бы Олега и близко не подпустила к ребенку. Я бы его и не любила так…