Любимая ведьма герцога - стр. 20

- Смотри, какое солнце, - сказала как-то утром Эфра, когда Нелида убрала со стола после завтрака. – Выйди погулять, тебе полезно пройтись.

Я надела теплый плащ, вышла в сад и села на скамейку, рассчитывая поболтать с Каем. Но не прошло и пяти минут, как услышала за спиной голос – еще незнакомый, но вполне узнаваемый.

- Дженна…

11. 11.

В конце имени его голос сорвался. То ли от волнения, то обычная подростковая ломка. Тэрвин стоял у скамейки и смотрел не на меня, а куда-то рядом. А я не представляла, как себя с ним вести.

С одной стороны, в моей прежней жизни у меня вполне мог быть внук такого возраста. Если б я вышла замуж в восемнадцать и родила. Поэтому его влюбленность заставляла  меня испытывать неловкость. Да, ему нравилась девочка - абсолютно нормально в его возрасте. Но я-то была этой девочкой лишь внешне, и мне его чувства были абсолютно не нужны.

С другой стороны, я так и не узнала, как они общались раньше. В конце концов, он был сыном правителя. Как Дженна к нему обращалась – по имени и на ты? Или все-таки на вы?

Я решила пойти ва-банк. Тем более, у меня было веское оправдание: потеря памяти.

- Тэрвин… - я легонько похлопала ладонью по скамейке рядом с собой, и он сел. Осторожно, как будто на гвозди или битое стекло. Не слишком близко. – Не обижайся, но я правда ничего не помню. Только то, что ты – это ты. Сын аарцоха Хеллая. Я даже не уверена, правильно ли сейчас к тебе обращаюсь, или это страшная дерзость.

- Мы всегда говорили друг другу «ты», Дженна, - по его лицу было видно: мое признание причинило ему боль. То, что я не помню очень важное для него.

- Эфра сказала, мы с тобой дружили…

- Да, - кивнул Тэрвин, глядя себе под ноги. – Играли вместе. И потом…

«И потом»? Что потом?

- Послушай, может, я и вспомню что-то, но уверенности такой у меня нет. Поэтому либо ты расскажешь, либо… Сказать, на что это похоже? Как будто все, что было до моего испытания водой, осталось в запертой комнате. Я знаю: там что-то есть, но не представляю, что именно. А ключ от замка потерялся. Я спрашиваю у отца, Эфры, Нелиды, но это только какие-то обрывки, кусочки.

- Когда-то мы играли втроем. Ты, я и Рен. Не помнишь? – я покачала головой. - Сын одного из придворных. А потом его отец умер. Отец Рена. Мать увезла его в свои земли.... Рена увезла.

Тэрвин смущался, не знал, куда деть руки, путался в словах, а я вдруг поняла, что говорю слишком сложно и правильно для тринадцатилетней девочки. Несмотря на то, что думала и говорила на чужом языке, сознание строило фразы по-взрослому, опираясь на образы из прежнего опыта.