Любимая учительница - стр. 16

А взгляды Шатрова и Дзагоева - это уже за гранью. Это уже... Я не знаю, как секс виртуальный. 
Или, может, я озабоченная. Парня давно не было.
Мои первые и последние отношения закончились еще на четвертом курсе института, да и сложно назвать отношениями полгода невнятных встречаний, неинтересных разговоров и унылой возни под одеялом.  Юрка все время подшучивал надо мной:
- Ты такая правильная, Танюш. Все у тебя , как надо, все по плану. И парень тоже по плану. 
Я пожимала плечами, что в этом плохого? 
Но через полгода Антон внезапно устроил мне истерику на пустом месте, смешав в кучу все на свете: мою холодность, дружбу с Юркой, про ориентацию  которого он был не в курсе, и , оказывается, ревновал. А я и не заметила. Проанализировав его претензии, я поняла, что вообще мало что замечала вокруг. 
И что Антон , в самом деле, просто парень по плану. Ну вот надо, время пришло. Я не особо видная, он спокойный и дружелюбный. Обратил на меня внимание, пригласил на свидание. Почему бы и нет? 
И так стало противно от этого осознания. 
А я еще как раз "Белые ночи" Достоевского перечитывала, ну и наложилось одно на другое. 
С Антоном я порвала, погрузилась еще больше в учебу и работу, даже Юрика нафиг послала. 
Он, кстати, возбудился невозможно как. Прыгал вокруг меня пару месяцев, пока я не пришла в себя и не решила, что хватит плыть по накатанной и реагировать на обстоятельства, вместо того, чтоб их менять. 
Ну вот и поменяла. Молодец. Отлично получилось. 
Поняв, что поработать мне сегодня уже не светит, я засобиралась домой. Возле раздевалок спортзала на первом этаже споткнулась и выронила сумку, ручки и карандаши раскатились по всему полу. 
Одна упала аж к дверям, разделяющим предбанник спортзала и вестибюль. 
Нагнулась поднять и услышала разговор на повышенных тонах. Двое парней о чем-то горячо спорили, ругались даже. 
Помимо воли, прислушалась. 
- Дав, ты , бля, или говори уже окончательно, или заткнись и не мешай мне.
- Я тебе уже все сказал.
О как! Да это же мои друзья из физкультурного отделения! Их голоса я узнаю из всех остальных легко. 
Тихий, злой и агрессивный, такой же, как и его хозяин, с акцентированными окончаниями, словно, как в спорте, четко завершает движение. Добивает. Это Глеб Шатров.
Низкий, рычащий, с легким, едва уловимым акцентом, растягивающим гласные, и от этого кажущийся невозможно опасным, тягучий и тяжелый. Это Давид Дзагоев. 
- Что ты мне сказал, чурка ты с глазами! 
О Боже, да они же подерутся сейчас ! Из-за чего? Что не поделили?
- Не груби.