Любимая наша - стр. 86

Я одна между трёх огней. Абсолютно одна.

И действовать мне теперь нужно исходя из этого понимания. Не веря никому.

Скользнув невидимой тенью мимо на-агара, возвращаюсь в своё тело. Все чувства вмиг обретают объёмность и многогранность оттенков, когда я возвращаю себе контроль над собственным организмом. Привычное состояние. Больше не ошеломляющее.

Открывать глаза не спешу. Лишь делаю глубокий вдох. Даю себе пару секунд на то, чтобы собраться с мыслями и определиться с действиями.

Скорее чувствую, чем слышу, как Чотжар выравнивается. Продолжая смотреть на меня. Скажет что-то, или нет?

− Ты всё ещё следишь за мной? Как раньше? – спрашиваю тихо первая, когда молчание слишком затягивается. И всё-таки поднимаю на него взгляд.

Чотжар в ответ удивлённо прищуривается. Склоняет голову набок.

− Зач-ш-шем ты погружалась в транс?

− Мне было видение, − пожимаю плечами.

− Рас-с-скажешь?

− Нет.

− Не доверяеш-ш-шь мне больш-ш-ше?

− Никому не доверяю больше, − поднимаю подбородок. – Мне нужно поговорить с Сэтору. Свяжи меня с ним.

− Это невозмож-шно, − качает головой мой хранитель. – Повелители запретили.

− Это жизненно важно для меня, − шиплю зло. Ни капли не кривя душой. Если Невидимка прав, если ничего не исправить и будет становиться только хуже… возможно, мне действительно лучше уйти. – Он мой супруг точно так же, как и Повелители. Я имею право знать, что с ним. Свяжи меня с ним сейчас же!

За месяцы моей жизни в Аша-Ирон мы с Чотжаром множество раз спорили, множество раз своими неоспоримыми аргументами он заставлял меня либо менять мнение, либо сомневаться в своих выводах, множество раз я прислушивалась к его советам… и верила. Верила, что мои интересы для него, как МОЕГО хранителя, важны. Так неужели и это убеждение сейчас будет полностью разрушено?

− Чотжар, ты знаешь меня, как никто из них троих. Ты знаешь меня точно лучше, чем Повелители. Ты знаешь, что я чувствую к каждому из мужей. Неужели ты не понимаешь, что со мной будет, если кто-то из них пострадает в борьбе за… право обладания мной, − смотрю на на-агара сухими воспалёнными глазами. Я ведь даже не могу сказать, что идёт борьба за меня, потому что я, как личность, похоже, не заслуживаю внимания. По крайней мере настолько, чтобы со мной считались. − Неужели ты не понимаешь, что я не смогу так жить? Не смогу простить ни себе… ни им. Ты мой хранитель, Чотжар. Скажи, неужели тебе всё равно? Или главное сохранить мне жизнь и телесную оболочку, а внутри пусть ломают как хотят? Так действуют твои клятвы?

С каждым моим словом змей мрачнеет всё больше. Сжимает челюсти, играя желваками. Буравит меня тяжёлым, как гранит, и пронзительным, как лезвие, взглядом.