Любимая бывшая жена - стр. 5
Он прищурился и уже был готов выдавить из себя ответ, когда мужчина задал ему еще один вопрос:
– Можете рассказать последнее, что вы помните?
Хавьер нахмурился, и его взгляд заметался по комнате. Мать, сестра, доктор и медсестра. Он уставился на дверь.
– Эмили.
Стоя в дверях больничной палаты, Эмили была ошеломлена увиденным. В бледно-голубом больничном халате, весь в проводах, прикрепленных к мониторам, Хавьер лежал на койке, ужасный синяк украшал его щеку и горделивый лоб. Но главное, он был белым как снег. Хавьер никогда не бывал бледным.
В полете Эмили убеждала себя, что с Хавьером все в порядке. Потому что Хавьер был кем угодно, только не жертвой. Она была готова поверить, что произошло какое-то недоразумение. Но два с половиной часа полета дали ей слишком много времени на размышления.
Она старалась не придавать большого значения тому факту, что по-прежнему является ближайшей родственницей Хавьера, хотя от этой мысли ее сердце билось чаще. Ей не хотелось снова лелеять надежду, которую она испытывала в первые месяцы после возвращения из Испании.
Эмили приехала в больницу и прошла в частную палату. С бешено колотящимся сердцем она слушала ответы Хавьера на вопросы доктора, желая знать, что с ним все в порядке. Он должен быть в порядке. Женщина погладила большим пальцем кольцо, которое надела, выходя из своей квартиры, когда услышала свое имя на его губах.
– Амнезия! – вскрикнула его мать, и Эмили, усталая и измотанная, закатила глаза.
Ей показалось, что она увидела, как Хавьер ухмыльнулся.
Доктор увидел Эмили в дверях и кивнул.
– У моего ребенка амнезия! Сделайте что-нибудь.
– Миссис Касас.
Твердый тон доктора привлек внимание Ренаты, и она позволила ему вывести ее из больничной палаты в коридор, где покраснела, увидев жену своего сына.
– Что она здесь делает? – быстро выпалила Рената по-испански.
– Она ближайшая родственница Хавьера.
Доктор повернулся к Эмили, по-видимому не подозревая, что, если назовет ее «миссис Касас» в присутствии Ренаты, та набросится на невестку с кулаками.
– Вы жена мистера Касаса? – спросил он по-испански.
Эмили собиралась ответить, но мать Хавьера прервала ее:
– Она не знает нашего языка. – Презрение в тоне пожилой женщины было безошибочным.
Эмили промолчала. Да, она не говорила по-испански в начале своих отношений с Хавьером, но потом выучила этот язык.
Рената уставилась на доктора, словно пытаясь удалить Эмили из поля своего зрения, и та удивилась тому, что все еще обижается. Решив не оспаривать заявление Ренаты, она заговорила с доктором по-английски. Авария спровоцировала перелом трех ребер, сильные порезы и ушибы, но больше переломов не было. Большинство травм Хавьера считались «поверхностными». Через плечо доктора она увидела, как Хавьер спорит с медсестрой об электродах, которые он пытался снять со своей груди.