Люби меня вечно - стр. 27
Да, Ранальда она определенно должна заинтересовать. Лахлан и сам заинтересовался бы, не будь он совершенно покорен своей милой Меган. Сейчас его волновало только одно – он хотел завоевать Меган и лелеять ее всю оставшуюся жизнь. Надо только справиться с небольшой проблемой – с тем, что у нее уже есть муж. А его родичи, похоже, этого не понимают.
Когда Лахлан сообщил им, кем оказалась герцогиня Ротстон и что он намерен завоевать эту прекрасную даму, Джиллеонан напрямик спросил:
– Ты что, парень, совсем сдурел – собираешься украсть жену у герцога? Или, может, ты забыл, что она принадлежит другому?
Забыть Лахлан не мог, но он не стал придавать этому такого большого значения. Поэтому ответил:
– Она сделала неправильный выбор, и я собираюсь ее в этом убедить. Развод – не такая уж неслыханная вещь.
– Для аристократов это позор, – напомнил ему Джиллеонан. – А ты еще хочешь, чтобы она отказалась от герцогского титула! Не могу себе представить, чтобы какая-нибудь женщина на это согласилась.
– Ну, проверка истинной любви…
Джиллеонан только фыркнул:
– Вернее, проверка истинного идиотизма. И кроме того, Лахлан, ты забываешь, что приехал сюда, чтобы подобрать себе богатенькую мисс. А что, если у нее ни гроша за душой?
– Чтобы герцог женился на бедной девушке?! – Лахлан тоже презрительно фыркнул. – Скорее она сама из семьи герцогов или маркизов. Герцоги не женятся на тех, кто стоит ниже.
– Герцоги могут жениться на ком им заблагорассудится, и такому богачу, как этот, не важно, если девушка окажется бедной. Ему от жены ничего не надо, кроме ее самой и детей, которых она ему родит. А эту он захотел бы в любом случае, как и ты, потому что она красавица. Но тебе-то деньги нужны. Или ты забыл о таком пустячке?
В этот момент их прервали стук в дверь и вздорные укоры фигуристой девицы из соседней комнаты. Если бы Лахлан не разозлился на своих родственников за то, что они не разделяют его точку зрения, он, возможно, и уступил бы требованиям девушки. С другой стороны, она начала с оскорблений, со взгляда, который должен был бы испепелить его на месте. Ее воинственный тон любого мужчину заставил бы закусить удила, так что он скорее всего все равно разозлился бы.
Он по-прежнему был страшно зол и набросился на Ранальда:
– Если бы ты с каждой пинтой эля не орал все громче, к нам по ночам не являлись бы разгневанные гости.
– Ах так… теперь я… во всем виноват? – промямлил Ранальд. – Ты в ответ… на меня… не орал?
– Только чтобы перекричать тебя.
– Может, вы и не замечаете, – хладнокровно прервал их Джиллеонан, – но вы оба опять кричите.