Люби меня - стр. 37

Почему? Потому что это она! Моя Оля…

Да не моя, черт подери! И никогда моей не станет. Потому что я не имею права портить ей жизнь.

Следующие несколько дней пропадаю на тренировках. Вадим Иваныч уже начинает даже в шутку грозить аннулировать мой абонемент, если не перестану так себя нагружать. Я только киваю, но продолжаю в том же духе. Игнат пытается грузить, пока ненавязчиво. Но я всерьез начинаю жалеть, что сказал ему правду. Теперь порой ловлю на себе его странные взгляды, и это охренеть как раздражает. Словно я уже стал инвалидом немощным.

- Может, завтра в баню сгоняем? - предлагает Трофимов между делом, когда выползаю из тренажерки едва живой.

- Вряд ли.

- Димыч, загонишь себя совсем. Стоит оно того?

- А ты лечить меня собрался? - огрызаюсь тут же. Друг поднимает руки вверх.

- Воу, полегче, парень. Я с миром пришел.

Шумно выдыхаю, цепляю на своих демонов обратно цепи.

- Прости. Что-то я перебрал, похоже.

- И не только сегодня. Может, сгоняем все же? Отдохнешь, расслабишься.

Как мне ему объяснить, что этого как раз делать и нельзя? Стоит только дать слабину, и все. В башке снова образы, которые под запретом.

- Тормози, док. У меня диагнозов и так хватает, - уже спокойнее отмахиваюсь от его жажды подсобить. Игнат явно собирается дальше тему продвигать, но, к счастью, у меня звонит мобильник. Демонстрирую ему тот и отвечаю. Номер незнакомый, даже странно. Но вся бравада тут же спадает, как только слышу голос Оли, и, судя по нему, она не просто расстроена. Она бьется в истерике.

И все, все предохранители снова горят к чертям…

16. - 15 Оля -

В том, что Дима закинул меня в чёрный список, убеждаюсь на третий день, когда не получаю ни ответа на звонки, ни отчета о доставке СМС.

Сложно описать словами, что именно я почувствовала, когда прочитала его сообщение.

Это все равно, что нож в спину. Шок был такой, что я даже не услышала отца. Только кивнула и пошла к себе.

- Оля!

- Не старайся, пап. Ты уже все, что нужно, сказал. И сделал.

Если бы не это сообщение от Димы, я бы, наверное, не ушла, осталась бы, увидев отца таким потерянным. Но в этот момент все мои силы уходили на то, чтобы не разрыдаться прямо при нем.

И только запершись в ванной, я дала волю эмоциям.

Я совершенно не понимала Диму. Зачем? Зачем он так? Если не изменил мнения, то почему сегодня вёл себя так, что я поверила?

Падать было больно. И боль эта отрезвляла, заставляла усомниться в самой себе.

Остаток ночи я провела, не смыкая глаз. Все думала-думала-думала. Набралась мужества, позвонила ему раз, другой. Тогда я ещё не знала, что Волков решил полностью от меня отгородиться.