Лысая - стр. 55
– Мдааа, – протянула Пашка. – Ты же понимаешь, что это ничем хорошим не закончится?
– Мне насрать! – сказал Кир с чувством, и Лысой вспомнились его пьяные попытки произнести тост на вписке, а затем… всё, что было после. Она поморщилась. – Я гадом буду, но въебу ему в рыло, чтобы место своё знал.
Переубеждать Кира было бесполезно. Попросив у Сумчика пиво, Пашка также немного хлебнула, но тут же поняла, что бесполезно: ей было как слону дробина.
– А чего Антона не позвал? – спросила она, вспомнив Говнаря. Про Простынева не спрашивала: «стрелки» явно не были его стихией.
– Он сказал «не пойду, сам разбирайся». Надо будет потом к нему зайти, пусть пояснит, какого хуя…
«Во дела. Неужели, всерьёз на Говнаря обиделся?»
Вскоре те самые гаражи близ Комсомольской замаячили впереди. Насколько помнила Лысая, площадь внутри них представляла собой квадратное пространство с двумя выходами в противоположных углах. С высотки рядом это пространство летом видно не было – скрывала густая листва деревьев, растущих снаружи гаражей.
– Я пойду первым, – сказал Кир, когда они подошли к одному из проходов. Насколько позволял обзор, пространство посреди гаражей пока что пустовало. Прямо посередине квадрата стояла невысыхающая серая лужа.
Кир достал из рюкзака биту и закинул её на плечо, рюкзак бросил Сумчику. Тот поймал, взглядом спросив, что он собирается делать.
– Просто стойте здесь и ждите. Если чё – выручайте, в сумке ещё биты есть, – сказал Кир, двинувшись вперёд. Лысая и Сумчик смотрели ему в спину.
Пашка подняла глаза в небо: недавно миновал полдень. Над ними собирались пепельные неприятные тучки. Это лето получалось то непомерно жарким, то чересчур дождливым.
Вскоре Вольный появился – и кажется, действительно один. Зазвучали его и Кира негромкие голоса. Даже не слишком было похоже на стрелку, эти двое будто бы поговорить сошлись.
Сумчик вопросительно показал Пашке два пальца у рта – есть ли сигареты? Та выудила из куртки пачку и протянула её Сумчику. Тот закурил.
– Скорее бы, – сказал негромко и замолчал. Не хотелось, видимо, влипать в неприятности из-за Кира.
Подойдя к самому углу, Лысая обратилась в слух: стало интересно, о чём говорят эти двое. Напрягшись, она кое-как разобрала:
– Так это ты был? – спрашивал Вольный.
– С хуя ли это я? Ты ничего не докажешь.
– Ты просто скажи, ты его арматурой ёбнул?
– Я вообще не ебу, кто он, ясно?! Мне насрать…
– Ты в курсе, что этот пацан в больнице умер?
– Мне насрать! – сказал Кир уже громче, и Пашка похолодела, поняв, о чём они говорят. Теперь она была не уверена, что всё действительно было так, как им описывал Кир. Вот только откуда Вольный знал того боксёра?