Лысая - стр. 40
Лысая не верила ни единой собственной мысли. Она старалась поверить, старалась убедить себя, но куда там! Те длинные письма, что ей писала Марья, были настолько искренними, что легче убедить себя, что земля – это небо, нежели поверить, что все они были ложью, или написаны из жалости.
К тому же… Пашка помнила её благодарный взгляд. Она была твёрдо убеждена: подделать можно было всё, что угодно, кроме взгляда. Можно изобразить добродушие или отзывчивость, можно насильно сложить челюсть в притворную улыбку, можно писать тёплые и благодарные письма, не имея ничего за душой. Но глаза лгать не умеют: они всегда говорят за хозяина, хочет он того или нет.
– Паш, ты сегодня сама не своя, – сказала Марья, и в её голосе скользнуло беспокойство.
Они шли домой из школы. Пашка, только что трущая глаза, от такого заявления вздрогнула и даже немного покраснела.
– Аа, ээ… С чего ты взяла?
– Ты сонная. Не спала всю ночь?
Пашка поморщилась, но промолчала.
– Ну скажи, – попросила Марья, тронув её за локоть. Когда она просила таким тоном – отказать становилось невозможно.
– Мне кошмары снились.
В то время её действительно часто мучили плохие сны. Виноваты были, возможно, фильмы ужасов, к которым Пашка в то время ещё не притерпелась, или мрачные мысли – в её голове их всегда было достаточно. В кошмарах, правда, никогда не появлялось ни монстров, ни маньяков, ничего такого: они были совсем иного рода.
– Расскажи? – попросила Марья.
– Ну… Снилось, что выхожу из дома, а вместо знакомых людей вижу манекены с изуродованными лицами. Знаешь, как куклы из ужастиков. А я иду и думаю: мне нужно делать вид, что всё нормально, иначе эти манекены почуют неладное. Я ищу хоть одного человека, а вокруг одни манекены, только одетые как кто-то, кого я знаю. И иногда они останавливались, и как будто бы говорили друг с другом, но ни звука не издавали. Я побежала в школу, а там… Ну, сама понимаешь.
– Нет, – сказала Марья. – Не совсем понимаю. Там тоже были манекены?
– Ну… – Пашка замялась, не зная, как объяснить дальнейшее. – Если коротко, я прихожу, а там… Ну, короче ты тоже манекен. И это было стрёмно.
Марья немного помолчала, а затем спросила:
– Хочешь, я научу тебя плести ловцы снов?
Пашка вопросительно нахмурила брови.
… – Теперь завязываешь здесь узел, вот так, – показывала Марья.
Первый ловец снов у Пашки получался (по её мнению) каким-то нескладным. Марья не подавала виду, вплетая в паутинку маленькие ракушки, разноцветные бусинки. Несмотря на то, что Пашка пыталась плести сама, иногда Марья придерживала нить, и их пальцы самыми кончиками прикасались друг к другу. Только из-за этого Пашка до сих пор не начала ворчать: пока такое происходит, пусть помогает сколько хочет. Пальцы у Марьи были мягкие и сухие, как подушечки на кошачьих лапках.