Лысая собака с синим хвостом, или хозяйка, ты спишь, а мы тут всё уронили! - стр. 18
– Вот откуда они знают, что тут в окрестностях всего два дома с чокнутыми есть? Ты только не серчай, но это ж правда! – это мне Алевтина уходя выдала. – Ваше семейство и Катерина с Федором. Остальные бы такого пришибли сразу, даже не рассматривали бы! До Катерины ещё идти долго, да и не факт, что они сейчас дома, так он к вам пришел! Вот скажи, что он просто птица глупая!
Уж чем-чем, а глупым грача не назовёшь! Он очень быстро сообразил, что его не обижают, кормят, поят, и вообще жить можно! И стал себя развлекать по мере сил и возможностей. Клетка огромная, да ещё и с надстройкой, подвигаться есть где, но ведь скучно! На воле за едой летаешь, с сородичами общаешься, а тут? Ну, вот можно поилку разбить…
Грач птица сильная. Клюв приличный, мозги до неприличия приличные, так что ниппельную поилку он расшибает легко и изощренно, как бы я не пыталась её от гибели уберечь. Ругаюсь, покупаю следующую. Почему ниппельную? Да потому что помет грачей сам по себе не сильно пахнет, а вот если на него попадает вода, то это полный караул! Да и уборка сильно усложняется. Одно дело поддон с сухим пометом убрать и поддон вымыть, а другое дело отмывать поддон, все палки-присады, самого грача, миски, короче жуть! Я упиралась до последнего, но поняла, что с поилками мы разоримся. Нашла старую глиняную пивную кружку, тяжеленную с очень широким и устойчивым дном. Поставила вместо поилки. Думаю, что такое-то вряд ли перевернёт! Да ладно… через восемь минут плавало всё, а грач изображал довольного пингвина. Ещё и дразнился – шею вытянет клюв откроет и головой крутит. Свинтус!
Ладно же! Привязала я кружку за ручку к решетке клетки. И нашла же чем… Наивной голубой ленточкой. Самой сейчас смешно. Грачу хватило четырёх минут, чтобы превратить ленточку в длинную нитку и обрывки воспоминаний, которые печально плавали в воде возле вывернутой кружки!
– У тебя совести нет! – сообщаю я ему, а он доволен, как крокодил!!!
Ладно! Вымыла клетку, погрозила грачу, привязала кружку крепкой бельевой веревкой. Ну, этого ему хватило где-то на полчаса. Прихожу к его владениям, всё те же всё там же и в такой же луже. Только обрывки уже не голубые, а белые, кое-где, где он их ещё запачкать не успел.
– Гад ты! Врановой породы, – мрачно сообщила я паразиту. Вымыла клетку, и достала толстую проволоку. Мрачно ухмыляясь, с пассатижами примотала ручку кружки к решетке и гордо ушла. Он задумчиво осматривал проволоку, постукивая по ней клювом. Когда я вернулась вечером кружка валялась в луже воды, а грач загадочно гракая себе под клюв гремел размотанной и прихотливо изогнутой по его фантазии проволокой у себя в надстройке.