Лыбедь (сборник) - стр. 22
«Разве княжеская кровь ушла в землю? – веско возразил ему Волок. – Она течет по живым жилам и обещает нам новых князей, новых героев. Не будь Лыбеди – служенье свое Щеку, Хориву и Кию город бы исчерпал. Тогда б не зазорно выкликнуть нового князя. Но ныне будем мы не помнящими своего слова. Хуже нету для мужей».
«Хуже нету для мужей ходить за женским подолом», – не сдавался Лют Несдила.
«А нет ли у тебя, Лют Несдила, степняков в роду? – опасно прищурился Волок. – Русские женщины не немые служанки мужчинам. Бывали и раньше женщины на княжении, и славные воины повиновались им. Ты хулишь обычай людей русского языка?»
«Сам сказал – женщины. – Лют Несдила кое-как удержал удар, тут же вывернулся на другую сторону. – Одно дело – взрослая умная женщина, другое – девчонка. Какой с нее прок в битве и на совете? Я б и против мальчишки был. Время нынче трудное».
«Разве она пищит в зыбке? – Волок рассмеялся – угроза, угроза была в его смехе. – Минует три, ладно четыре зимы – и Лыбедь выберет мужа. А там пойдут и сыновья. Не велик срок ей дорастать. А покуда есть кому наставить».
Город решил выкрикнуть Лыбедь, невзирая на речи Люта Несдилы и его заединщика Шкворня.
И сияло золотое осеннее солнышко, когда Лыбедь, посередь главной стогны[18], препоясанная мечом, ступила в щит. Сперва одной ногой, затем другой, словно в ореховую скорлупу, словно в малый челн. Щит был не княжеский, малый, из металла, а самый обычный, дружинный, – деревянный, наборный, обтянутый кожей, большой, прикрывающий в бою во весь рост.
Надежно расставив ноги, Лыбедь стояла в щите. А Волок, Остромир, Колород, Окслюда, Полуд, Прокша, Добр и Нежита, подойдя с четырех сторон, разом нагнулись и ухватились за щит. Словно поклонились девочке.
Киев взорвался криками, когда Лыбедь легко, как на качелях, взлетела вверх. Воины подняли ее сперва себе по грудь, затем на вытянутых руках кверху[19].
Странно было Лыбеди, теперь не княжьей сестре, а княжне, смотреть сверху на запрокинутые к ней лица. Сколько ей будет веку – не забудет она этого дня!
«Примечай, княжна, – заметил тогда Волок. – По знатности Лют Несдила имел право взяться за щит. Но ведь он не брался за него».
Ясное дело, наравне со всеми мужами Лют Несдила принес Лыбеди клятву перед богами – не злоумышлять на княжну ни железом, ни огнем, ни отравой, ни голой рукой. Но за щит, за щит он все же не взялся.
Лыбедь стояла посреди высоко заметенного белого поля, размышляя. Как бы поступил на ее месте брат Кий? Люба ли княжна Лыбедь Люту Несдиле, нет ли, а связаны они общей клятвой, одного града насельники. К чему теперь помнить, что он не взялся за щит? Дело прошлое. Надобно предупредить людей о шатуне, тут и думать нечего. Кий бы обязательно предупредил.