Лягушки в молоке - стр. 4
За романтическими отношениями Игоря и Лены доброжелательно наблюдали почти все сотрудники, за исключением пары-тройки завистливых старых дев. А один из кинооператоров, учившийся заочно во ВГИКе, даже свою курсовую работу, короткометражный фильм со спецэффектами посвятил истории их любви.
Свадьбу Лены и Игоря отпраздновали широко, в самом модном ресторане города. Вита была свидетелем со стороны невесты. Со стороны жениха свидетелем стал одноклассник и школьный друг Игоря Павел или, как его фамильярно-ласково называли друзья, Палец.
После ЗАГСа, вместо традиционного возложения цветов к Вечному огню, молодожены и свидетели вчетвером отправились в Парк культуры и отдыха. Прокатились на всех аттракционах, резвились и веселились, как дети. Затем не торопясь, через старый парк пришли в ресторан, он неподалеку находился, там у входа молодых уже ждали гости.
В то время как раз проходила одна из безалкогольных кампаний, когда в стране вырубались виноградники, сворачивалось производство алкогольных напитков и закрывались специализированные винно-водочные магазины.
Свадьба была типа безалкогольная, поэтому водку и вино, разлитые в сувенирные расписные самовары и чайники, сначала наливали в чашки.
Дети Марковых не заставили себя долго ждать, первым появился сын Саша, на три года позже дочка Тоша. Забегая вперед, стоит сказать, что из всей компании это единственная пара, впоследствии отпраздновавшая серебряную свадьбу. Может быть, только этот брак был заключен на небесах?
Ну и конечно несколько слов о Вите.
Первый брак был коротким. По мнению мамы, причиной первого замужества дочери стала игра гормонов двух юных организмов. И мама была недалека от истины. До свадьбы оба еще девственники, и что такое секс, знали из рассказов более опытных товарищей. Тема была стыдной. Да и слово какое-то непристойное. Считалось синонимом слова «разврат». Никто его не называл, говорили «это». Даже программа по телевидению шла поздно вечером под названием «Про это», вела ее Елена Ханга, телеведущая с темным цветом кожи. Может, чтобы не видно было, как она краснеет? Смотрели программу все, признавались в этом немногие.
Вита, встречаясь с Ромой, чувствовала себя Джульеттой, правда, ей стукнуло уже восемнадцать, а не четырнадцать, как Джульетте. В лучших шекспировских традициях Ромео, со слегка примятыми за пазухой, пролетарскими гвоздиками, залезал на ее балкон, находящийся на четвертом этаже блочной пятиэтажки. С поправками на северный климат, события происходили ведь не в Вероне, лез Ромео на балкон с риском для жизни, оставляя примерзшие клочки кожи с ладоней на жестяной, водосточной трубе в бодрящий двадцатиградусный мороз, а не томной итальянской ночью.