Лувр - стр. 18

Значит, если Его Величество иногда занимался физическими упражнениями, порой играл в азартные игры, на какое-то время ввел моду на бильбоке, а также обожал маленьких собачек и экзотических животных, то немногие, даже самые ярые критики, могут его обвинить. Но существовало обвинение посерьезнее, из-за чего король и его фавориты вызвали всеобщую ненависть, – это любовь к украшениям.

В юности герцог Анжуйский обладал весьма утонченным вкусом и всегда отличался особой изысканностью в одежде. В 1572 году один из современников описывает Генриха III в роскошных одеяниях и с серьгами в ушах. Морозини пишет: «Его одежда делает его утонченным и похожим на женщину, так как, помимо того, что он носит богатейшие одежды, все покрытые золотом, драгоценными камнями и жемчугами невероятной стоимости, он придает особенное значение белью и прическе. Обычно он носит на шее двойное колье из янтаря, бросающее особый отблеск на его лицо. Но, по моему мнению, он больше теряет свое королевское достоинство из-за того, что у него проколоты уши, как у женщины, более того, он не довольствуется одной серьгой, а носит целых две с подвесками из драгоценных камней и жемчуга». Впрочем, в то время Генриху было всего двадцать лет, а молодому человеку это можно простить.

Сохранилась записка Франсуа д’О, того, который впал в немилость и исполнял должность хранителя королевского гардероба: «Передал портному Его Величества три локтя тонкого черного драпа на большое манто, шесть с половиной локтей черного велюра на подкладку, более четырех с половиной локтей на подкладку плаща из черной тафты, те же четыре с половиной локтя черного велюра на подкладку плаща мраморного цвета, который король имеет обыкновение носить, пять локтей черного велюра на плащ с капюшоном и еще один локоть черного сатина на рукава другого плаща, четыре локтя серого сатина на ночную рубашку и три локтя серой тафты на подкладку, наконец, один с половиной локоть серой тафты, чтобы подбить камзол».

Многие картины позволяют представить роскошь королевского двора в Лувре во времена Генриха III. Особенно поражают балы, камзолы и прически придворных. И, надо сказать, не только король и его фавориты следовали моде. Например, гравюра Ф. Рабеля представляет Генриха Наваррского в период его заточения в Лувре (1572–1576). Беарнец тоже, видимо, следил за модой, поскольку на картине предстает облаченным в изысканный камзол, с двойным рядом жемчугов; на голове красуется берет с султаном. Ну чем не фаворит Генриха III?

В какой-то степени монарх явился причиной распространения моды на береты. Д’Обинье, посетив Лувр, рассказывал, что шляпы дворяне надевали только в двух случаях: если шел дождь и во время конных состязаний.