Лунный камень - стр. 76
То самое оправдание, которое я привел вчера (когда мисс Рэчел забылась в присутствии инспектора Сигрэва), повторил теперь посторонний человек, в отличие от меня совершенно не заинтересованный ее оправдывать! Меня охватил холодный озноб – причины я в тот момент не понял. Теперь-то до меня дошло: уже тогда я, видимо, заподозрил, что в уме сержанта Каффа дело внезапно получило новую (зловещую) окраску – целиком и полностью на основании того, что он разглядел в мисс Рэчел во время их первой встречи.
– Язык юных леди имеет привилегии, – сказал сержант Кафф мистеру Фрэнклину. – Давайте забудем о случившемся и займемся делом. Благодаря вам мы теперь знаем время, когда высохла краска. Далее необходимо установить, когда покрашенную дверь в последний раз видели без пятна. У вас-то голова на плечах есть, и вы понимаете, о чем я.
Мистер Фрэнклин взял себя в руки и, сделав усилие, перевел мысли с мисс Рэчел на расследование.
– Мне кажется, я понимаю: чем короче промежуток времени, тем уже круг поисков.
– Совершенно верно, сэр. Окончив работу после обеда в среду, не возвращались ли вы посмотреть на нее еще раз?
– Пожалуй, нет, – покачал головой мистер Фрэнклин.
– А вы? – повернулся ко мне сержант Кафф.
– И я, пожалуй, нет, сэр.
– Кто последним был в комнате в среду вечером?
– Полагаю, что мисс Рэчел, сэр.
– Или ваша дочь, Беттередж, – вставил мистер Фрэнклин. Он повернулся к сержанту и объяснил, что моя дочь была горничной мисс Вериндер.
– Мистер Беттередж, пригласите вашу дочь наверх. Стойте! – Сержант отвел меня к окну, где нас не могли услышать. – Ваш главный инспектор, – перешел он на шепот, – представил довольно полный отчет о том, как он расследовал дело. Среди прочего он, как сам признался, настроил против себя всех слуг. Очень важно снова их успокоить. Выразите им всем и вашей дочери мое почтение и передайте две вещи: во-первых, у меня – пока еще – нет доказательств, что алмаз был похищен; мне всего лишь известно, что он пропал. Во-вторых, мое дело всего лишь попросить слуг сообща поразмыслить и помочь мне найти его.
Тут я припомнил, как отреагировали служанки на запрет главного инспектора Сигрэва входить в свои комнаты.
– Осмелюсь спросить, сержант, нельзя ли сообщить женской прислуге третью вещь? Позволяете ли вы им (в знак вашего почтения) шляться туда-сюда по лестнице и заходить в свои комнаты, как им заблагорассудится?
– Позволяю.
– Что-что, а это точно их успокоит, – заметил я. – Всех, от поварихи до посудомойки.
– Ступайте и сделайте это, не откладывая, мистер Беттередж.