Лунное танго - стр. 15
Машина свернула к площади.
– А вот и наш дом, – оживилась тетя, – да ты помнишь, наверно, Диночка. Вон, дальний, на краю леса. Ко второму, будьте добры. В лесу-то как раз кладбище, Диночка, сходим как-нибудь, проведаем своих…
Серая блочка одним концом выходила на городскую площадь, а другим упиралась в лес. И лес этот, как Динка помнила, уже не превращался в город. Там, дальше – кладбище, дорога на городской пляж, дорога на родник, поля – а дальше уж вовсе тайга непролазная. Над площадью, на горе, красовался облупленный Дом культуры – фасад от старости осыпался, там и тут в дырах штукатурки проглядывали кирпичи. Выглядело страшновато, что не мешало дому вести активную культурную жизнь. От него вниз сбегала длинная ледяная горка. Там стоял сплошной визг – ледянки, санки, картонки, вся окрестная малышня.
С другой стороны площади возвышалась мэрия. Перед ней на гранитной стреле торчала облепленная снегом голова. В ней смутно угадывался облик вождя мирового пролетариата товарища Ленина.
– В самом центре живем, – похвасталась тетушка. – Все рядом.
Тут машину особенно сильно тряхнуло – и они подъехали.
– Середину только чистят, оборзели совсем, – подал голос шофер, отсчитывая сдачу.
Динка вышла наружу, вытащила рюкзак. Перед глазами стояла сценка, выхваченная на ходу: из барака вывалился мужик в тельнике и валенках, качнулся и съехал с крыльца. Следом за ним вышли два друга, принялись тащить падшего, один сам повалился сверху. Интересно, чем дело кончилось?
– Смотри, Диночка, в ДК – дискотека по субботам, супермаркет вон там, недавно открыли, а вон и завод, воняет с него, конечно, но редко, когда ветер с Ладоги. А так тут у нас хорошо, спокойно.
«Херь, – отчетливо подумала вдруг Динка, – Большая спокойная Херь. Большая-пребольшая…»
Глава 2
Любовь – это слово похоже на ложь
Нонна, как и обещала, позвонила вечером. Динка записала имя директрисы – документы в школу надо было подать как можно скорее, – и Нонна взахлеб принялась выкладывать, как здорово ее встретили дома. Динка осторожно вклинилась:
– Нонна, ты извини, что так вышло… ну, с Никитой.
– Чего?!
– Ну, что я между вами влезла.
Нонна изумилась:
– Ты чего городишь, мать?! Я Никиту сто лет уже не видела!
– Подожди… а на вокзале?
В трубке – секундное замешательство и хохот:
– Ну, даешь! Это ж Толик был, Ванин, из нашего класса. Ты думала, Никитос? Ой, не могу, держите меня семеро! А волосы-то, а челка!
Динка сжала трубку, ощущая себя не просто круглой дурой, а дурой четырехугольной. То есть дурой особой, элитной породы. Хоть сейчас заноси в Красную книгу редчайших идиотов.