Лунная Ведьма, Король-Паук - стр. 75
Тропа длиннее, чем кажется, дольше, чем два раза перевернутые часы. Что за бог со столь рассеянным нравом мостил этот путь, словно собирая воедино всё, что можно найти? Самое, язви его, время для таких раздумий, когда тебя при малейшей оплошности может сдуть с этих плиток. Конец тропы еще более загадочен, чем начало. Голову Соголон распирает от увиденного, но ей всё равно не верится, несмотря даже на твердость поступи Кеме, шагающего всё так же целеустремленно. Облака сбиваются в кучи и расплываются по ходу движения, и что-то витает в воздухе; что-то, похожее на отдаленный шепот. Кеме пропадает из виду.
Растирая себе шею, она пересиливает панику. Облака расступаются, и сначала снизу видится дым – семь его струй, тянущихся вверх, – а под ним крыши, кое-где заостренные, кое-где плоские. Видение и вера не сходятся вместе, и это роковым образом сказывается на равновесии Соголон. Дома, лачуги, таверны, мосты, святилища – всё это тесно жмется друг к другу, как в любом районе Фасиси, и всё парит в воздухе. Двери смыкаются с дорожками, которые смыкаются с дверями, которые смыкаются с дорожками, а вдоль них всюду движение.
Опрометчивый шаг обходится ей дорого. Теперь внизу только небо. Она падает – и перестает падать. Запястье ей обхватывает чья-то крепкая рука и тянет вверх. Кеме.
– «Не буду с тобой разгуливать по задним дворам» – чьи слова? Не твои ли? Да еще сказаны так самоуверенно. Зачем же ты увязываешься за мной?
– Ты это собирался мне показать?
– Я вижу, ты всё не уймешься со своей чушью.
– Что за место такое?
– Ты всё хмурилась, будто чуяла у меня на языке что-то гнилостное. Я и подумал: «Неужто она решила, что у меня на уме обойтись с ней дурно?» Ты действительно так считала?
– Вовсе нет.
– Ты лучше лги при свете дня.
– Здесь живут дети богов?
– Нет. – Кеме возобновляет свою ходьбу. – А вот дети Го вполне.
Соголон не просит объяснений, полагая, что лучше ему сейчас не досаждать: всё же она действительно перед ним слегка виновата. В ту ночь он действительно не давал ей причин усомниться в своих благих намерениях. Как будто мужчинам нужны причины. Но он не как они, он на них не похож, хотя тоже мужчина.
– Я что-то не понимаю.
– Откуда тебе. Смотри снова не оступись.
Она идет по пятам, ступая след в след, прыжок в прыжок, на цыпочках там, где он на цыпочках. Вскоре они оказываются в центре города – ибо чем это еще могло быть, как не городом? Ничто в Фасиси и близко не похоже на эти крыши и стены, и в Миту и Конгоре тоже. Стены из белой глины, но темные ночью, сплошь в узорах, царапках и картинках сцен войны, охоты, плавания, совокуплений, танцев, и всё это в ночи светится медно-красным, как железо в кузне. Рисунки тянутся мимо окон первого и второго этажей к небу; из той же глины и плоские крыши. Дома здесь всех форм, какие только заблагорассудятся; одни растут вширь, другие ввысь, некоторые напоминают устремленные в небо иглы, есть и изогнутые, а иные округлые, похожие на яйцо или женскую грудь.