Лунная тень 2. Тени и пламя - стр. 25
Его волосы отросли чуть ли не до лопаток, он похудел, но осанка по-прежнему была гордой и немного надменной – в деревне первого советника всегда узнавали даже со спины. Ирфин держал за плечом мешок, в котором, конечно же, были покупки девушки в шелковой тунике. Во имя всех богов, что он делает в Фелоте?.. Да еще и сопровождает богатую девку в таком виде? Может, у него закончились деньги, и он решил наняться к кому-то слугой? Эта мысль рассмешила Калиля, но следом пришла другая. Он столкнулся нос к носу с первым советником. Сейчас Ирфин схватит его за горло и не отпустит до тех пор, пока не узнает, где скрывается Лотар.
Ювелла улыбнулась покупателям.
– Господин и госпожа ищут что-то особенное?
– Нам нужно мало для ламп и благовония для гостевой комнаты, – сказал Ирфин.
Темно-синие глаза, взгляд которых не приводил в ужас разве что Орлина, женщин и детей первого советника, бесстрастно скользнул по лицу Калиля… а потом Ирфин отвернулся и вновь посмотрел на жриц.
– Восхвалим Великого Бога за его дары, – отозвалась Велла. – Сегодня утром мы приготовили свежее масло для ламп.
С этими словами она взяла с прилавка крохотную плошку, закрытую плотной тканью, и протянула ее девушке. Та вдохнула аромат масла и довольно заулыбалась.
– И правда, совсем свежее! Кажется, я еще никогда не видела такого свежего масла для ламп. Отец будет доволен!
– Твой почтенный батюшка знает толк в масле для ламп, – закивала Ювелла. – Ты прекрасна как цветок, раскрывающий свои лепестки лишь в ночь полной луны, когда воздух наполнен любовью и магией, дитя… Кто из благородных господ этого города имеет счастье называть тебя дочерью?
– Торговец Кловис, – ответила девушка, улыбнувшись.
Она была очень молода, вряд ли встретила пятнадцатую весну. И насчет ее красоты жрица нисколько не преувеличила. Судя по чертам лица незнакомки, ее мать была темнокожей. Родилась в далекой стране, где солнце светит круглый год. На ум Калилю пришло сравнение с трепетным олененком, отличающимся от своих собратьев: слишком чудной, слишком необычный. Такая красота раскрывается лишь в тот момент, когда девочка превращается в девушку.
– Ах, Кловис! – просияла Велла. – Почему же ты сразу не сказала, дитя? Храм задолжал ему больше тридцати золотых монет! Прошу, убери деньги, – продолжила она, заметив, что девушка снимает с пояса мешочек-кошелек. – Я не посмею взять с тебя плату. Сколько кувшинов с маслом хочет получить твой батюшка?
Оцепенение наконец-то отпустило Калиля, и он бросился наутек. Ирфин даже не оглянулся – он изучал выставленные на прилавке товары. Юноша не знал, что нашло на первого советника, и почему он посмотрел на него как на чужака – и не хотел знать. Важно было другое: он жив, за горло, и следовало как можно скорее уносить ноги.