Лунная тень 2. Тени и пламя - стр. 19
– Октавиан не ревнует тебя к Александру? Утешается мыслью о том, что стал твоим любовником до того, как ты разделила постель с главой клана?
Под внимательным взглядом Медеи Эрфиан сделал несколько глотков горячего вина. Давид готовил этот напиток по другому рецепту, делая его менее сладким и чуть более терпким, но угощение пришлось ему по душе.
– Мы не говорим об этом. Октавиан предпочитает жить сегодняшним днем. До обращения он был воином и получил бессмертие в зрелом возрасте. Такие вампиры не расстаются с прежними привычками, и характер тоже остался при нем.
– Я долго ломал голову над тем, почему он отказывается от моих приглашений на аудиенцию и не хочет общаться с Вильгардом. Сперва решил, что причина в несостоявшемся браке Гривальда и дочери Октавиана. Но одно дело – игнорировать главу другого клана. И совсем другое – хранителя, который скрепляет свои письма печатью служителя Равновесия. Вот тогда-то я впервые задумался о том, что происходящее – часть большого плана. И план этот слишком хитер. Октавиан умен, но мыслить на несколько шагов вперед неспособен. Для того, чтобы этому научиться, нужно иметь большой опыт полководца. Или советника по военным делам. Или много читать. Как моя госпожа. Обладай Октавиан хотя бы одним из перечисленных мной достоинств, он бы понял, как ловко ты его используешь.
Достав из широкого рукава платья миниатюрный кружевной веер, Медея раскрыла его и поднесла к лицу.
– Ему и вправду не помешает побольше читать, – сказала она, следя за тем, как Эрфиан пьет вино.
– Ты не предполагала, что я могу отказать беглецам? В будущем соседство вампиров и темных эльфов принесет много проблем.
– Ты бы не отказал им, Великий. У нас с тобой одна цель.
– Правда? И какая же?
– Мы оба жили в те времена, когда Орден представлял из себя шайку голодных диких вампиров. Темный мир – тот, который сегодня все знают – построили янтарные Жрецы. Они сделали это своими руками, с помощью магии и знаний. Женщины, имена которых стерли из исторических трактатов, завоевывали новые земли и вели за собой самую могущественную в двух мирах армию. Обращенные могут считать себя центром Вселенной, каратели могут говорить о всевластии, но если темных эльфов превратят в рабов, все мы обречены. – Она перевела дыхание. Ее щеки раскраснелись, глаза заблестели от подступивших к ним слез. Перемена в образе женщины, которая несла себя как королева и смотрела на мир чуть свысока, была такой разительной, что Эрфиан, пусть и ожидавший чего-то подобного, поставил опустевший кубок на землю и бросил на собеседницу удивленный взгляд. – Эру янтарных Жрецов не вернуть, да и вряд ли мы в этом нуждаемся. Но мы обязаны сделать все возможное для того, чтобы темные эльфы стали сильнее. Они помнят о своих корнях. Магия – в их крови. И в твоей тоже, не так, Великий? Теперь ты бессмертен, но ты был рожден темным эльфом. Твоя мать – одна из великих воительниц древности.