Лунная тень 1. Тосканские холмы - стр. 18
– Прошу прощения, Великий. Пришли гости.
– Выдели им покои, – ответил Эрфиан, не отвлекаясь от письма. – Только не в восточном крыле. Оттуда вынесли всю мебель.
– Гости пришли к тебе, Великий, – уточнил Давид.
– Это я уже понял. Как ни крути, вилла принадлежит мне.
– Великий… – Эльф помолчал, подбирая слова. – Это не те гости.
Эрфиан отложил перо.
– Ну? – посмотрел он на слугу. – Это так важно, что ты отвлекаешь меня от работы?
Давид побледнел и попятился. Злился хозяин виллы редко, но если такое случалось, то все знали: лучше бежать со всех ног.
– Младший каратель Винсент, Великий.
Рукав Эрфиана зацепил чернильницу, и она опрокинулась, залив своим содержимым письмо советнику Вильгарда.
– Какой черт принес сюда карателя Винсента? Он тоже хочет получить разрешение на внеочередное обращение?
– Что? О нет, Великий. Он привез весточку от Великой.
– Неси письмо.
Давид сложил руки за спиной и опустил глаза.
– Она передала послание устно, Великий.
– Какое?
– Думаю, будет лучше, если ты спросишь у младшего карателя Винсента. Он попросил провести его в библиотеку.
Эрфиан оглядел залитое чернилами письмо. Мало того, что Дана не явилась вовремя. Она даже не снизошла до пары строк. И кого она выбирает в качестве посланника? Младшего карателя. Ее цель – не заставить его молить о помощи. Она хочет разозлить. И видят боги – у нее почти получилось.
– Я провожу тебя, Великий, – осторожно улыбнулся Давид, заметив, что хозяин виллы встает из-за стола.
– Я знаю, где находится моя библиотека. Убери это. И не приноси мне писем до завтрашнего дня. Иначе я запру тебя в самом темном подвале, какой смогу отыскать.
***
Младший каратель Винсент сидел за столом в библиотеке и старательно выводил что-то тонкой кисточкой на пергаменте. Он был в черном, плащ для верховой езды висел на спинке другого стула. Бывший воспитанник Даны был погружен в себя и чуть не подпрыгнул от неожиданности, когда Эрфиан к нему обратился.
– Какой сюрприз.
Винсент поспешно промокнул кляксу на пергаменте.
– Ходишь бесшумно, как тень.
– Привычка из прошлой жизни.
Эрфиан посмотрел на пергамент. Он был исписан аккуратными иероглифами.
– Чем ты занимаешься?
– Пишу стихотворение для Кэцуми-сан. Она обучает меня японскому и считает, что лучший способ понять глубину языка – познакомиться с поэзией. – Он подпер голову рукой. – Жаль, что поэзия, написанная на древнем эльфийском наречии, утеряна. Вот что я с почитал бы с удовольствием.
– Не вся.
Винсент рассеянно провел несколько тонких линий на полях пергамента, сложившихся в вытянувшую шею птицу. До обращения он был сыном вождя бедуинского племени. Если бы не печать Прародительницы на его спине, возможно, в свое время он занял бы место отца. Винсент принадлежал к числу служителей Равновесия, получивших бессмертие после Великой Реформы. На языке более древних карателей это означало «почти человек».