Лунная школа - стр. 8

Сейчас был как раз тот случай.

Рука мужчины дрогнула, плюшевый друг упал на пол.

– Кхм. Я тут бумагу искал, у меня закончилась.

– Правда? – получилось недоверчиво.

Меня буквально прошил нехороший взгляд.

– В смысле, в столе надо было посмотреть, – как-то мне стало неуютно, захотелось, чтобы он поскорее ушел.

Заяц был поднят и возвращен на место, Крейстон прошел к столу и взял несколько листов.

Его взгляд до сих пор неприятно жег кожу.

– Спасибо. И… прошу извинить за вторжение. – Он направился к выходу.

– Ничего, – пробормотала я.

Уходи, уходи, уходи…

Возле самой двери ректор «Скарабея» остановился, чтобы сказать еще кое-что.

– Завтра же жду от тебя документы на поступление.

– Утром занесу.

Все равно собиралась.

– И готовься к переезду в школу, ты точно поступишь, – продолжил давать указания он.

– Родственники руководства идут вне конкурса? – сама не знаю, откуда во мне взялась эта резкость.

– Не мели чушь. – Голос мужчины вдруг стал очень мягким. – Просто я вижу твой потенциал.

С сердца целая каменная плита рухнула. Правда? Я не безнадежна? И буду учиться? И может быть, даже получу возможность применить свои знания на практике? От восторга голова шла кругом, губы улыбались.

Крейстон перешагнул порог, но напоследок решил подпортить мне настроение:

– Эта твоя подружка, Бэтси…

– Что с Бэт?

– Не общайся с ней больше.

Распорядился и ушел. А я так и осталась стоять с широко распахнутыми глазами и приоткрытым от возмущения ртом.

Утро принесло с собой понимание одной простой истины: как прежде ничего уже не будет. Никогда.

Мама и Крейстон в гостиной разбирали подарки. Я находилась там же, забралась на диван с ногами и не спеша завтракала соком и булочкой. Напряжение исчезло, они оба лучились счастьем, часто смеялись, из окон лился яркий солнечный свет и слышались птичьи трели. Но я все никак не могла перестать думать о том, что прошлой ночью впервые за все время воспользовалась замком на своей двери.

В этом доме больше не получалось чувствовать себя в безопасности.

Может, и хорошо, что я скоро переберусь в школу. Вот только… будет ли безопасно там?

– Как тебе Джарс? – вдруг вспомнила о моем существовании родительница. – Вы подружились?

– Высокомерный зануда, – скрывать свои чувства я не привыкла. – Не имею никакого желания с ним общаться. И надеюсь, что это взаимно.

– Он – Вольстенгард, – как бы невзначай напомнил отчим.

Взгляд, которым он смерил меня, был таким же жестким и подавляющим, как у предмета обсуждений.

– Я и говорю: скучный, самовлюбленный, напыщенный! – кивнула, дожевывая остатки булочки.