Лунная радуга (сборник) - стр. 76
– Готово? Сколько еще?
– Что, надоело? – спросил, в свою очередь, тенорок язвительного Уксуса. – Три минуты осталось. Да ты сиди, не ерзай. В инструкции сказано: как только камера остановится, будет звонок.
– А мы все правильно делаем? Смесь не испортим?
– Делаем как надо, по рецепту. Ты не волнуйся.
– Время позднее, вот я и волнуюсь. Скоро уже двадцать два, а нам эту пакость еще по батутам размазывать… К утру, думаешь, высохнет?
– К утру?.. Через час высохнет. Когда последние батуты разрисуем, на первых уже можно будет прыгать. Опробуем? Нортон неплохо придумал – в темноте прыжки интереснее.
– Ишь чего захотел! – проворчал Бугор. – Я думаю, как бы нам до невесомости управиться, а он – «опробуем»! Если мы не успеем спортзал подготовить, Нортон нам этой зеленкой физиономии выкрасит…
– Что верно, то верно! – со смехом ответил Уксус. – А знаешь, зеленый цвет тебе, пожалуй, пойдет…
– А тебя и красить не надо. Ты сам по себе зелен кругом – и внутри, и снаружи.
Мне стало понятно, чем они занимались. Это была удача! Я осторожно попятился к двери, нашарил ручку и замер в ожидании звонка. Звонок сигнального таймера – я это знал – был достаточно громким, чтобы в трелях его мог утонуть звук щелчков доброй сотни фиксаторов… Угольно-черные силуэты десантников тоже застыли над смотровыми окошечками камеры, в которой, как мне теперь было ясно, Уксус активировал какую-то смесь люминесцентных веществ для светящейся краски. Химики-десантники… И рецепт ведь где-то раздобыли, кустари-самородки, и, наверное, половину запаса люминофоров из хранилища уволокли!
Затрещал звонок. Я вышел в темный кабинет. Задвинул за собой дверь, включил освещение. Взял со стола пакет и удалился восвояси.
Я был совершенно измучен. Кое-как распихал содержимое пакета по фармацевтическим ящикам, ушел к себе в каюту и рано лег в постель. Размышлять о результатах своего детективного приключения не хотелось – по-видимому, сказывалось напряжение последних дней. В голове царила глухая, тревожная пустота, логически оформленных мыслей не было; я незаметно уснул, и мне приснился звонок лабораторного таймера. Я знал, что обязан этим пренепременно воспользоваться, чтобы куда-то уйти, но не мог заставить себя шевельнуться… Звонок трещал, и наконец я понял, что это зуммер внутренней связи. Не открывая глаз, я нашарил ручку афтера – переносного экрана, который всегда засовывал под подушку на случай экстренного вызова, – поднес афтер к лицу, как подносят зеркало, и только теперь поднял тяжелые веки. На экране светилась физиономия инженера-хозяйственника. Утопив пальцем кнопку приема, чтобы умолк надоедливый зуммер, я с трудом промычал: