Лунная пленница Синего узника - стр. 33

Кто знает, в каких еще случаях водяные воины могут начать противиться его приказам? Или и того хуже – восстать из воды по своему тёмному желанию, а не по велению вервольфа...

Но покамест были проблемы понасущнее. К примеру, первые несколько минут, в течение которых грудь распирало резью, а изо рта и носа вытекала вода, ни о чем, кроме того, как бы выжить, вервольф вообще не думал.

Однако уже вскоре, уяснив, что не умер, он столкнулся с новой бедой. Руки и ноги не слушались, словно превратившись в вялые мешки с костями.

А когда чувствительность начала возвращаться, вервольф с неприятием ощутил что-то скользкое и мокрое, противным тюком лежащее поперек его тела.

- Сирена! – взъярился он на мерзостное исчадие бездны. – Вот ты и попалась, гадина, - отбросил он ненавистный хвост, покрытый рыбьей чешуёй.

Но «исчадие» жалобно пискнув, перевернулось на спину, поразив вервольфа премиленькими чертами.

- Что за мракотемень?! – вскричал Гиймон, отпрянув от девушки, чья нижняя половина была запрятана в огромный кусок рыбины.

Те сине-зеленые уродины, что напали на парней, выглядели совсем иначе. По ним сразу было видно, что это болотные твари.

А это что за нечисть половинчатая??!

И вдруг Гиймон вспомнил навеянные грёзы, что помутили ему рассудок во время песнопений Сирен. Тогда ему тоже красавица виделась...

А сейчас что? Он все еще под воздействием?

Морская дрянь продолжает его привораживать к себе, даже оставаясь без сознания? Или это грязная уловка, и рыбо-дева только притворяется, что находится в беспамятстве?

Вервольф отошел и, несмотря на принципы, все же осторожно пнул лежащую полудеву в рыбную часть туловища.

Не больно. Слегка. Но было все равно не по себе!

Рр-РРР!!! Гиймон не мог заставить себя относиться к чудовищу с лицом ослепительной красавицы как к озерной мрази. Не получалось!

Ну? И что делать?

- Вообще-то тебе пора валить отсюда, - сказал вервольф самому себе, осмотревшись.

Вокруг лишь подозрительно тихое море, а они с Сиреной на покатой поверхности рифа, выступающего посреди враждебной воды.

Сирен нигде не было видно. По крайней мере, внутренний Волк их не чуял, а инстинкты не сигнализировали об угрозе.

И тут Гиймон замер, озадаченно встряхнув головой.

Принюхался снова.

- Так и есть, - проговорил он, привыкший уже разговаривать с собой вслух из-за вечного одиночества. – Зверь не чует тварей.

Аккуратно нагнулся к самому кончику хвоста полурыбины. Так, чтобы в случае ее притворства и внезапного нападения смог отразить удар.

Но Сирена даже не шелохнулась. Зато расшевелился Волк внутри.