Лунная нить - стр. 18

– Каталина хочет, чтобы ты поехала со мной.

София замирает с недоплетенной косой в руке.

– А ты хочешь?

Смешанные чувства. Я испытываю и гнев, и досаду, но постепенно все вытесняет страх. Страх, от которого учащается пульс и становится тяжелее дышать. Страх, от которого хочется спрятаться под кровать. Madre di Luna. Я добровольно отправляюсь навстречу погибели. Хочется быть смелой – как Ана, которая каждый раз рискует жизнью, чтобы раздобыть нам еды. Но даже она берет с собой подмогу, когда совершает вылазки в Ла Сьюдад.

Я сглатываю.

– Не уверена, что я готова идти одна.

София доплетает косу.

– Тогда я пойду с тобой и помогу убить мерзавца, который посмел взять в плен мою мать. Сделаем вид, что я твоя горничная. Если дойдет до боя, оставь это дело мне. Пусть думают, что кондеса слаба и умом, и телом.

Я киваю.

– Думаю, они не удивятся, что кондеса возьмет с собой горничную.

– Главное, держи себя в руках, – предостерегает София. – Сколько бы у них ни было пращей…

– Они называются хуараки, – уточняю я и подаю ей заколку, чтобы она могла закрепить косу на макушке.

София оживляется.

– Помнится, ты как-то попробовала такую штуку на одной из тренировок? – Она хлопает в ладоши. – Да! Ты разбила пять окон! И сломала чей-то нос.

– Вообще-то ногу, – бормочу я в ответ.

– Точно! – хохочет София.

Я закрываю лицо руками.

– Забудь об этом.

Но София уже не может остановиться и смеется еще громче.

На самом деле это не смешно. Я убираю руки от лица и сердито смотрю на нее.

– Просто хотела тебя развеселить, – говорит София, обнимая меня. – Или разозлить. Это все же лучше, чем бояться. В какой-то момент мне показалось, что тебя сейчас стошнит от волнения.

– Неправда, – бурчу я, отстраняясь.

– Правда-правда. Еще чуть-чуть – и точно стошнило бы.

– Думаю, тебе все же показалось, – отвечаю я и встаю: не терпится отправиться в путь.

Захватив сумку, я торопливо спускаюсь по лестнице, выхожу из башни в большой зал, а оттуда – во внутренний двор. София следует за мной по пятам. Оказавшись на улице, я замираю от изумления.

Во дворе собрались все – то есть совсем все. Лица напряжены, губы поджаты, глаза опущены. Эти люди растеряны и напуганы. Они думают, что кондеса оставляет их на произвол судьбы, и я боюсь, как бы Каталине не захотелось убедить их в обратном. Белые стены крепости отливают золотом в лучах закатного солнца. В первом ряду стоит Каталина, которая, судя по всему, отчаянно пытается сдержать слезы. Она выходит вперед и крепко обнимает меня. Мы редко проявляем чувства на людях, но я вовсе не возражаю против такого прощания. Кто знает, когда мы увидимся в следующий раз? На самом деле это очень важный момент для нас обеих, поэтому я прекрасно понимаю ее порыв.