Луна костяной волшебницы - стр. 43
Происходит явно что-то ужасное.
– Сабина!
Я старательно пытаюсь услышать ответ, но разносятся лишь глухие удары и ворчание.
А затем воздух пронзает крик Сабины:
– Аилесса, беги!
Я замираю. Пальцы стискивают обломанные перила. Я не могу убежать. Сабина явно в опасности. К тому же мне нельзя сходить с моста. Еще рано. Ритуальная магия все еще жива. И мне предстоит сделать выбор. О судьбе Бастьена. Нет. О каком выборе идет речь? Я должна убить его. Прямо сейчас.
Все тело стремится помочь Сабине, но я заставляю себя повернуться и посмотреть Бастьену в лицо.
– Мне очень жаль.
Я не должна извиняться. Стать моим amouré большая честь. И смерть от моей руки – тоже. Я тянусь к костяному ножу за спиной.
– А мне нет, – говорит он, тоже убирая руки за спину.
И когда я вытаскиваю свой нож, он достает целых два. Я удивленно взираю на них.
– Что это?
– Это… – вся нежность и неуверенность, отражавшаяся на его лице, сменяется злобной гримасой, – месть.
И тут же бросается в атаку. Я отпрыгиваю назад. Меня не учили драться на ножах. Ведь охота на животных требует немного других умений.
– За что? – выпаливаю я. После танца, который мы только что разделили, его поведение задевает мою гордость. – Что я тебе сделала?
Его ноздри раздуваются. А ярость хлещет волнами. Мой позвоночник покалывает от шестого чувства в ожидании его следующих действий.
– Одна из вас убила моего отца, – сквозь зубы выдавливает он таким тоном, словно Леуррессы не люди, а животные. – Я был ребенком. И видел, как он умирал. Костяная волшебница перерезала ему горло и забрала жизнь.
От этих слов желудок болезненно сжимается.
– Тебя… тебя не должно было там быть. Ты не должен был это видеть.
– И это все, что ты можешь мне сказать? – Бастьен усмехается, а его нос морщится от ненависти. – Мой отец умер. Хороший, добрый, удивительный человек умер, потому что по воле случая вступил не на тот мост.
«Меня там не было. Это сделала не я!» – но я не стала озвучивать эти слабые оправдания.
– Это произошло не по воле случая. Его выбрали боги.
– Да? – Он подходит ближе. – Так что ж это за боги такие, что отрывают мужчину от его семьи и позволяют умереть от руки женщины, которую он никогда не знал?
Насмешка поражает в самое сердце, круша святость amouré. Не будь это велением богов, Леуррессы считались бы убийцами. Какое богохульство! Я отказываюсь верить…
– Ты ничего не знаешь!
– Я знаю о твоей черной душе – и о тех, кто принадлежит твоему культу – больше, чем мне бы хотелось.
Бастьен вновь атакует меня, и мне едва удается увернуться от его ножа. Я лишилась привычной скорости, когда потеряла кость от крыла сокола. Он ухмыляется. А в его глазах читается: «Я легко с тобой справлюсь». Словно я саламандра Сабины без острых зубов и когтей. Но он ошибается. Ухмыльнувшись в ответ, я поднимаю руку с ножом. Мне довелось взбираться на ледяные горы, чтобы убить горного козла. И нырять в море, чтобы одолеть тигровую акулу. Бастьен по сравнению с ними ничто. Ничем не выделяющийся парень с двумя ножами. Парень, которому и так суждено умереть.