Luminous: дневник найденный в отеле - стр. 2
Все наши предварительные выводы я уже сбросил в докладной, за многословием которой пытался скрыть прозрачное предположение, что нефти в том месте, где мы ищем – мало. Или же её нет совсем…
**
…В конце сентября в огромном « Одиссее» проживало всего около ста человек, обслуга, рабочие строительной фирмы и немногочисленные местные туристы. Через два месяца планировалось тожественное открытие отеля. Ежедневно на пляже открывался акватик центр, в синем ангаре которого стояли три водных мотоцикла, катер, доски для серфинга, сваленные в кучу парашюты для парасейлинга, баллоны и облезлая амуниция для дайверов. У входа в ангар стоял огромный, судовой якорь, на котором всегда висели чьи то мокрые вещи. Хозяин ангара, чернобородый Джемаль, похожий на возрастного бодибилдера, за полцены отдавал все это хозяйство в прокат, но желающих было немного. Тунисцы, человек тридцать, как на подбор не умели плавать и по утрам, по пояс в прибое, брызгали друг на друга едва ли не горячей водой.
За ночь штормовым ветром на пляж выносило тонны водорослей и чтобы достичь моря, необходимо было преодолеть двухметровую полосу бурой травы. К девяти утра приезжал оранжевый трактор, простодушно залезал в море и ковшом сгребал водоросли влево, где уже возвышался гигантский бархан высотой метра четыре. На вершине этого необычного, волосатого холма восседали носатые чайки.
Проходя утром ангар, я брал у Джемаля ласты, маску, уходил подальше от пляжа и нырял, пытаясь обнаружить что нибудь примечательное. Дно было пустынно – однообразная, полосатая равнина, редкие камни, мелкая рыбешка, дохлые крабы, качающиеся на дне и парящие у поверхности вездесущие, полиэтиленовые пакеты. В час дня, когда жара достигала 35 градусов, я заходил за Ришаром и мы шли в ресторан главного корпуса. Неутомимый Жак за время обеда пытался обучить меня хитростям установки вышек на мелководный шельф, я в отместку читал лекцию по геологии на русском, он хохотал и сдавался. Худые гарсоны были к нам внимательны – Жак был француз и Тунис хорошо помнил своё колониальное прошлое. Уничтожив неизменную пасту с бараниной, мы расходились по номерам, Ришар впрягался в работу, а я спал, слонялся по номеру или бродил по берегу, размышляя о том, о сем. Вечером, когда Ришар вылезал из бассейна, мы встречались в баре, где собирался весь «Одиссей»…
*****
…Жак в помятом оливковом костюме и коричневых сандалиях на босу ногу явился в бар около семи вечера с ноутбуком под мышкой. Борода Ришара, торча во все стороны, демонстрировала полное пренебрежение к африканскому культу идеальных бородок. Подходя к столу, он дружелюбно оскалился, ножки стула зарычали, он сел, осматриваясь по сторонам.