Луковое горе - стр. 44
Вскоре поняв, что к чему, найденный рассказал, что вчера зашёл к Егору, с целью обсудить рекламную компанию с одной из подчинённых. Пьяный был, не контролировал себя, а она, собака женского рода, толкнула его в офис, захлопнула дверь и ушла. Он вначале попробовал биться в дверь, но в коридоре стоял сильный шум. Спустя час всё стихло, Геннадий понял, что все ушли. Он остался один. Взял телефон и начал звонить, но телефон был подключён через мини-АТС здания и не работал по ночам. Пришлось, чтобы не замёрзнуть, снять шторы – топили тогда неважно. Сделать это столь пьяному мужчине оказалось невозможным. Холод уже взял во власть нижнюю челюсть и выбивал с её помощью залихватские композиции. Смекалка подсказала выход – окуклиться и выжить. Геннадий замотался в шторы, согрелся и сладко уснул. С его слов выходило, что так крепко он не спал с детства, теперь он даже думает сделать дома релаксирующие подвесные койки-коконы и может вскоре наладить их выпуск под своим брендом.
Онур
Утро субботы. Впервые за многие недели однообразной работы выдался выходной. Егор в последнее время умирал на работе, и не от работы, а от безысходности. Он уже месяц работал лишь на покрытие издержек, про себя называя текущее положение дел коротким тезисом: «Ни копейки для себя, всё в бизнес». ЧП-шник, глядя вперёд, не видел перспективы своей деятельности, работы становилось всё меньше и меньше, денег же просто не было. Жалкие попытки удержать коллектив были сродни формальным реанимационными мероприятиями бригады скорой, прибывшей к уже агонизирующему больному. Внутри Егор понимал, бизнес не пошёл, нужно закрывать ЧП, идти работать по найму.
Эти душевные метания, как состояние тяжелобольного, который устал терпеть страшную боль и уже готов уйти из жизни, но неизведанное всё ещё пугает его, вынуждая из последних сил цепляться за жизнь. И та отвечает ему короткими периодами, в которые угасает боль и вновь возникает призрачная надежда на выздоровление.
Так и Егор когда-то работал по найму, чётко выполнял приказы и поручения начальства, действовал согласно должностной инструкции…
В конце месяца – ожидание зарплаты, не великой, а такой, которой хватало впритык прожить без излишеств очередной месяц. Говоря честно, скорее потерпеть этот очередной трудовой месяц и так терпеть, сводя концы с концами, до нищей, но якобы достойной (наверное, достойной смерти) старости. И хорошо, если работа вдруг стала приносить радость сама по себе, но что делать если этого не случилось или банально очень хочется есть, а не только работать, развиваясь духовно? Егор всегда ждал от работы большего, им постоянно ощущалась однообразная монотонность пролетающих дней, а дни зарплаты, как метроном, отсчитывали дни безрадостной, серой однообразной и такой скоротечной жизни.