Лукавый Шаолинь - стр. 2
Обычный мартовский день. Но не для меня.
Ёрш стоял у решетки, боясь поднять руку и прикоснуться ко мне. Многие-многие километры стены с колючей проволокой. Интересно, кого они защищают?
Снег больно бьет в лицо. Мы молчим. Трудно быть первой.
– Спаси меня…
– Почему ты не вышла к проходной?
– Не хочу видеть их лица.
– А если патруль…
– Будут стрелять на поражение. Тебе страшно?
– Наверное, нет.
Я дотрагиваюсь до стены и режу руку. Не для того, чтобы шокировать или напугать еще больше, просто хочу от него действия:
– У нас есть еще минут пятнадцать до завершения обхода. Но если ты не поможешь, то я начну кричать. Поверь, КПП рядом, прибегут быстро. Не застрелят, не бойся. Просто под белы рученьки и в ФСБ, а там тебе припишут попытку незаконного проникновения на территорию засекречнного объекта.
Ёрш меняется в лице:
– Сучка…
– Помоги мне отсюда выбраться.
– Ты не в тюрьме. И можешь свободно уехать, – пожимает плечами сталкер.
– Если б могла, ни минуты здесь не осталась и забыла бы все, как страшный сон. Но как? Убить Френда? Я всегда была пацифисткой.
Мой собеседник смотрит насмешливо и грустно:
– Ты так и не поняла, так и не поняла, что главная тюрьма – у тебя в душе.
Я уже слышу шаги патруля.
– Помоги мне!
– Ты – сама себе тюремщик. Сломай эту стену.
– Нас сейчас убьют!
Расцарапывая руки в кровь, Ёрш передает мне записку сквозь стену.
– Вали отсюда! Бегом! Они близко.
Но он все-таки пытается пожать мне руку.
Я бегу, пока силы не заканчиваются. Вот уже жилые дома, магазины, клубы, больницы. Моя персональная тюрьма площадью в сто пятьдесят квадратных километров.
Я падаю в снег и, захлебываясь смехом, читаю записку.
Солнце выходит из-за туч. Снег перестает идти. Поезд ушел к своей судьбе. И даже дышать уже легче, ведь наступает весна. Я делаю выбор.
Эля
В то утро я почти ничего не ела. Отжимания. Растяжка. Комплексы боевых движений. Нунчаки. Шест. Нож. И еще раз растяжка. До сумасшествия, до сладкого наслаждения болью. Вернее, боль от этих упражнений осталась только в воспоминаниях. Сейчас я не ощущала ничего. Шпагат давно стал моей привычной позицией. И наконец – меч. Надо еще раз подержать его в руках. Последний, перед боем. Меня отвлек телефонный звонок:
– Занимаешься? – с усмешкой спросил знакомый голос. Тренер Никита. – Наверное, повторила все, но меч оставила напоследок.
– Как ты угадал?
– Во шинь, я слишком хорошо тебя знаю!
– Я уже не во шинь. Давно не во шинь.
– Хорошо… Об одном прошу тебя, не тренируйся с мечом. Пусть перед боем у тебя будет нечто… Некая недоговоренность. Сюрприз для меня. Догадываюсь, что ты ничего не ела!