Лука Витиелло - стр. 5
Чезаре со всей дури двинул кулаком мне в живот. Согнувшись пополам, я рухнул на колени. Марианна отложила в сторону вязание и заохала. Прежде чем он ударил бы меня по голове, я перекатился вбок, подскочил на ноги и выставил перед собой сжатые кулаки.
Чезаре кивнул.
– В следующий раз не отвлекайся.
Сжав зубы, я бросился в атаку, провёл обманный апперкот, поднырнул и ударил Чезаре по корпусу. Хрюкнув, он отскочил назад. Он обучал меня рукопашному бою с тех пор как мне исполнилось три года.
Чезаре отошёл от меня на безопасное расстояние.
– Когда подрастешь, станешь непобедим.
Я мечтал стать непобедимым прямо сейчас, чтобы не давать отцу нас наказывать. Я уже был выше и крепче других детей в классе, но мне нужно было стать еще сильнее. Я начал снимать перчатки.
Чезаре повернулся к Маттео. Тот, задумавшись и подтянув колени к груди, сидел на краю боксерского ринга.
– Теперь твоя очередь.
Брат никак не среагировал, уставившись в одну точку. Я бросил в него боксерскую перчатку. Он вскрикнул, потёр висок, взъерошив темно-каштановые волосы и нахмурился.
– Твоя очередь, – повторил я.
Маттео поднялся, но я заметил, что он расстроен. Причину его настроения я знал, но надеялся, что он будет держать ее при себе.
– Почему мы не поехали на похороны мамы?
В нашу сторону шла Марианна. Я бросил в него вторую перчатку.
– Заткнись.
Он топнул ногой.
– Нет! – Брат спрыгнул с ринга и потопал к выходу из спортзала. Куда это он собрался?
– Маттео! – крикнул я, бросившись за ним.
– Я хочу с ней попрощаться! Несправедливо, что она там совсем одна.
Нет, нет, нет! Зачем он говорит такое при посторонних?
Я не оглядывался, но знал, что Чезаре с Марианной слышат каждое слово. У самых дверей я схватил Маттео за руку и потащил назад. Он попытался вырваться, но я был сильнее. Он поднял на меня зареванные глаза.
– Хватит реветь, – строго прошептал я.
– Неужели ты не хочешь попрощаться? – охрипшим голосом спросил он.
Внутри у меня все сжалось.
– Она с нами тоже не попрощалась, – я отпустил Маттео, и он ещё сильнее разревелся.
Марианна погладила его по плечу, но ко мне не прикоснулась. Она усвоила урок. За эти дни каждый раз, когда она пыталась меня утешить, я ее отталкивал.
– Ты расстроен, и это нормально.
– Ну нет, – упрямо заявил я.
Неужели она не понимает? Если отец узнает, что Маттео плакал из-за матери, тем более при Чезаре, ему попадёт. Может и глаз ему выжжет, как угрожал мне. Я не мог позволить такому случиться. Оглянувшись, я заметил, что Чезаре торчит недалеко от нас, разматывая бинты на кулаках.
– Наша мать была грешницей. Самоубийство это грех. Она не заслуживает, чтобы мы горевали по ней, – повторил я то, что говорил мне наш духовник, когда мы с отцом ходили в церковь. Я не мог этого понять. Убийство тоже было грехом, но священник никогда не напоминал об этом отцу. Покачав головой, Марианна печально посмотрела на меня и погладила меня по плечу. Почему она никак не уймётся?