Лучший приключенческий детектив - стр. 38
– Японец, представляешь?! – с придыханием шептала та. – У меня башня съезжает. Сузуки в лесу!
Отобрав колья, покачалась с ними в обнимку, повернула бейсболку козырьком назад и сделала признание:
– Я тебя люблю, Филимон. Крепко.
Крепко любимый ухмыльнулся и направился к колоде, из которой без усилия выдернул такой необходимый топор. Небрежно перекинул из левой руки в правую – «не иначе, отрезвить обухом дурочку хочет» – и вернулся к палатке. Надеясь достучаться до разума сестры, Эдик ткнул пальцем ей в лоб и неудачно попал в свежую шишку. Даша зашипела от боли и, возжаждав мести, танком двинулась на братца.
– В своем репертуаре, – попенял он ей. – Алиска скоро под колодой уснет, а у тебя с башней непорядок. И хватает же энергии!
Эдик выдернул колышек из рук сестры, из рюкзака достал маленький топорик и стал забивать в землю угловую растяжку. Оболваненная Даша пометалась между братом и Филимоном, а потом приняла решение и взялась подавать колышки новому избраннику.
Графин докурил сигарету и отправил окурок щелчком в костёр.
– Ловко ставите. – Он прошелся рядом. – Молодцы. А царевна пускай отдыхает. Главное, чтобы не мешалась под ногами.
Кристина намеренно громко засмеялась, разворачиваясь к Алисе. Однако ей совершенно не понравилось то, что она увидела. Данила сидел на колоде рядом с белобрысой немочью, поднося поочередно пачку салфеток, кружку, бутылку с водой.
– Чтоб ты захлебнулась! – прошипела девица и отлетела в темноту.
Проходивший мимо Филимон нечаянно задел племянницу рукой.
Между тем, пол у палатки был надёжно закреплен. Эдик приподнял обеими руками брезентовый верх, а Даша, нацепив на лоб прожектор, нырнула внутрь с двумя опорами. Сначала она установила заднюю, потом появилась из палатки и вставила в распорку переднюю стойку.
– Алиска у нас и, правда, царских кровей, – неожиданно заявила она. – И фамилия у нее не абы какая, а Шуйская. Прапрабабка Алиски – я её хорошо помню – умерла, когда мы учились во втором классе, и было ей лет сто. Может, больше. Аделаида Шуйская – так звали прапрабабку – была воспитанницей Смольного института, танцевала на балах с кадетами и водила дружбу с великими княжнами. Эдик, не тупи, забивай колышек! Это я к чему? – Она нахмурила лоб и почесала шишку. – Великосветского потомка следует беречь и охранять…как памятник архитектуры.
Графин развел руками, тем самым признавая право Шуйской являться памятником архитектуры.
– Сидела бы дома, – не выдержала Кристина. – Зачем сюда?
Громова с прищуром рассматривала девчонку. Пока мужчины забивали колышки, она подошла к Кристине и очень душевно попросила: