Лучший из лучших - стр. 78
Зуга подмигнул Пикерингу. Ян Черут не обратил внимания на ухмылки.
– За воротами находился двор храма, где лежали сброшенные с постаментов статуи соколов – некоторые из них разлетелись на куски. И все они были покрыты золотом, грудами золота.
– Если бы грудами! Пятьдесят фунтов чистого веса, если точно, – вздохнул Зуга. – Мы просеяли почву, чтобы выбрать осколки и маленькие кусочки.
– Мы собрали золото с земли, подняли на плечи эту статую и пронесли ее тысячу миль…
– Брюзжа всю дорогу, – вставил Зуга.
– …пока не вернулись в Кейптаун.
После полуночи Ян Черут подвел гостям оседланных лошадей. Родс взял поводья, не торопясь садиться в седло.
– Скажите-ка мне, майор, почему вы не уедете в эту вашу землю на севере – кажется, в книге вы называете ее Замбезией? Что вас здесь-то держит?
– Деньги, – бесхитростно ответил Зуга. – Почему-то я уверен, что дорога на север начинается отсюда. Средства на то, чтобы завладеть Замбезией и удержать ее, я получу на прииске.
– Мне нравятся люди, которые мыслят с размахом – не по одной монетке пересчитывают, а ведут счет на десятки тысяч, – одобрительно кивнул Родс.
– На данный момент мое состояние составляет весьма скромную сумму.
– Есть способ изменить положение. – Родс бросил пристальный взгляд на статую птицы.
Зуга хмыкнул и покачал головой.
– Если надумаете продавать, предложите в первую очередь мне, – настаивал Родс.
– Я продам ее только вам, – согласился Зуга.
Родс вскочил в седло.
Пикеринг подъехал к Зуге и склонился к нему.
– Он ее получит – в конце концов, статуя достанется ему, – серьезно сказал он.
– Вряд ли, – покачал головой Зуга.
Пикеринг улыбнулся:
– Родс всегда получает то, чего ему хочется. Всегда.
Взмахнув на прощание рукой с зажатым в ней поводом, он пустил лошадь галопом и умчался вслед за Родсом по пыльной ночной дороге.
– Отдай камень желтокожему, – тихо настаивал Камуза. – Пятьсот золотых монет – и мы вернемся к племени с богатой добычей. Твой отец, индуна Иньяти, будет доволен. Сам король захочет увидеть нас в своем краале Табас-Индунас. Мы станем важными птицами.
– Я не доверяю этому бастаарду.
– И не надо. Доверяй лишь золоту, которое он принесет.
– Мне не нравятся его глаза – они холодные. Когда он разговаривает, то шипит, как желтая кобра.
Матабеле замолчали. В дымной темноте хижины они уселись в кружок вокруг лежавшего на полу алмаза, который странно переливался в отблесках костра.
Закончив работу на закате, юноши беспрестанно спорили – спорили за ужином, поглощая жилистую баранину с кукурузной кашей, запекшейся в черствую лепешку; спорили, пуская по кругу рог с нюхательным табаком и калебас с пивом. Нужно было что-то решать. Скоро в дверь поскребутся – бастаард придет за ответом.