Лучший из худших - стр. 33
- И сообщили бы нам?
- Разумеется, господин ротмистр.
- Вы подняли мне настроение, штабс-капитан. Это хорошо, когда армия сотрудничает с жандармами. В конечном итоге выигрывают все. А теперь разрешите откланяться. Я услышал всё, что мне было нужно услышать. Честь имею! – откозырял Никольский.
10. Глава 9
Не знаю, как я дотянул до отбоя. Сил не хватило даже на то, чтобы умыться и почистить зубы, а ведь впереди ждала обязательная тренировка с ефрейтором.
После того, как прозвучала команда, я поплёлся в зал как на казнь.
Санников сразу заметил, что со мной явно что-то не так.
- Ты какой-то странный сегодня, рекрут. Сам на себя не похож.
- Виноват, господин ефрейтор. Исправлюсь, - промямлил я, мечтая только об одном: свалиться в койку и дрыхнуть без задних ног.
- Давай, исправляйся, - хмыкнул он. – Как всегда, начнём с разминки. Десять кругов, бегом марш!
Я побежал со скоростью беременной улитки.
- Быстрей, Ланской! Темп набирай, если не хочешь получить поджопник! – стал злиться мой армейский тренер.
Я попробовал ускориться. Сначала это показалось мне невозможным: конечности словно налились свинцом и категорически отказывались подчиняться. Я страшно вспотел, пытаясь выполнить команду, слабость была неимоверная.
Первый круг я не пробежал, а прочухал.
- Твою мать, Ланской! Кому сказано, быстрее! Рановато тебе на перетрен ещё жаловаться!
В голове крутилось одно: плюнуть на всё, на любые последствия, завалиться прямо сейчас на голый дощатый пол и не вставать, даже если меня начнут бить ногами. А всё постепенно к этому и шло, Санников уже начал кипятиться.
И всё-таки я заставил себя пойти на второй круг.
Бом… бом… бом… что-то колотило меня по вискам, отдавало колоколом внутри черепной коробки. Катастрофически не хватало воздуха, я сбился с темпа и теперь задыхался, как рыба, выброшенная на берег.
- Ланской, какого лешего?! Ты же отлично бегаешь – я своими глазами видел. А ну, ускоряйся, говнюк! – На прежних тренировках ефрейтор себе такого не позволял.
Видимо, сейчас его порядком подбешивала моя физическая немощь.
Дурацкая фраза возникла из ниоткуда и прилипчиво застряла в башке: маленький, блестящий, совсем как настоящий…
Я повторял её про себя снова и снова и… внезапно где-то на третьем круге почувствовал, что тяжёлые оковы, сцепившие мои руки и ноги, как будто постепенно спадают.
Бежать стало намного легче.
- Ну вот, совсем другое дело! – обрадованно произнёс ефрейтор.
От него не укрылись очередные перемены в моём состоянии.
- Я уж начал думать, что ты – того: кони решил двинуть. А всё, оказывается, не так уж и плохо. Эх, Ланской, мало тебя в детстве видать пиз…ли!