Лучшие вещи рождены болью. Том 1 - стр. 10
– Ясно, – полицейский захлопнул блокнот, в котором безостановочно записывал каждое его слово, и взял на руки свёрток.
– Что будет с ребёнком? – это было не его дело, но что-то заставляло Фишера переживать об этом младенце, как о своём. Наверное, врождённое чувство жалости, из-за которого он, собственно, и стал врачом. А ещё он знал, как это – расти без родителей, не зная, кто ты и что ты. Каково это, быть брошенным сначала отцом, а потом и матерью, не пожелавшей даже узнать пол рождённого ею ребёнка.
– Отвезём в Белфаст в больницу для всех необходимых проверок. А оттуда уже скорее всего в детский дом, пока будет идти следствие. Но я сомневаюсь, что мы сможем найти нерадивую мамашу. А значит, малыша ждёт усыновление, если кто-то захочет его взять, – полицейский похлопал мужчину по плечу то ли в знак утешения, то ли прощаясь. – Нам пора, темнеть начинает. Хотелось бы выбраться с полуострова пока ещё хоть что-то видно.
Трент шагнул к нему навстречу и слегка приподнял уголок одеяла, вглядываясь в лицо крепко спящего младенца.
– Удачи тебе, как бы в дальнейшем ни сложилась твоя судьба.
Глава 3. Лучшие вещи
На следующий день Хантер Морроу уже перевёз свои немногочисленные вещи, большинство из которых было куплено вчера специально для поддержания требуемого образа и которые ещё предстояло несколько раз запачкать и постирать в машинке на особо жёстком режиме для придания им слегка потрёпанного вида, в новую и совершенно обшарпанную квартирку в одном из самых неблагополучных районов Сан-Диего, где и обитала банда Вороны Смерти. Пора было вживаться в роль, предусмотренную его легендой, и смешиваться с толпой местных жителей, чтобы ничего не могло выдать в нём одного из Федс, как в гетто привыкли называть федеральных агентов.
Стоило ему ступить на порог так называемых апартаментов в первый раз, внутри всё взбунтовалось. Он абсолютно точно не привык к жизни в таких условиях. Это была не квартира, а самая настоящая коморка на третьем этаже разрисованной граффити бетонной коробки, каких в этом районе были десятки. С сожалением он вспомнил место, где жил до этого. Работа в ФБР позволяла снимать приличное жильё недалеко от центра города, и он был вполне доволен теми шестьюдесятью квадратами, которые занимал. Светлыми и чистыми квадратами в минималистичном стиле, где не было ничего лишнего. Здесь же всё просто кричало о паршивой жизни её бывших владельцев, начиная от поскрипывающего раскладного дивана с видавшей виды потёртой обивкой, играющего роль спального места, заканчивая жирными, кое-где ободранными обоями и покосившимися полочками и шкафом. Хозяева даже не потрудились выкинуть хлам, оставшийся после предыдущих жильцов, видимо, думая, что он может кому-то понадобиться.