Лучшие рассказы - стр. 31

Он не выглядел старым, хотя я не смог бы сказать, сколько ему лет. Возможно, около сорока. Или лет сорок пять. На нем было долгополое потертое пальто, цвет которого растворился в желтом свете уличного фонаря, а глаза у него были темными.

– Держи. Четвертак. Хорошая цена.

Я покачал головой, достал из кармана пачку «Мальборо» и предложил ему сигарету:

– Уберите свои деньги. Это бесплатно. Угощайтесь.

Он взял сигарету. Я передал ему коробок спичек (с рекламой секса по телефону, мне это запомнилось), и он прикурил. Протянул мне спички, но я покачал головой:

– Оставьте себе. У меня здесь, в Америке, скапливаются целые груды спичечных коробков.

– Угу.

Он сел рядом и затянулся. Когда докурил до середины, сбил огонек о бетон, затушил, а бычок заложил за ухо.

– Я много не курю, – сказал он. – Но жаль выбрасывать.

По улице пронесся автомобиль, виляя из стороны в сторону. В нем сидели четверо молодых людей; те, что впереди, оба крутили баранку и смеялись. Стекла на окнах были опущены, и я мог слышать смех и выкрики тех, кто сидел сзади («Га-а-ари, ну ты, жопа! Какого ххххрена… о-о-о… твою…)», – и пульсирующий ритм рока. Я не смог определить, что это была за песня. Машина, сделав петлю, исчезла за поворотом.

Вместе с ними пропали и звуки.

– Я твой должник, – сказал человек на скамейке.

– Простите?

– Я должен тебе. За сигарету. И за спички. И денег ты не взял. Я твой должник.

Я смущенно пожал плечами.

– Но это же просто сигарета. Мне кажется, если угощать людей сигаретой, то когда вдруг у самого не будет, может, кто-то тоже угостит. – И я засмеялся, чтобы показать, что это почти шутка, хоть я и не шутил. – Так что не беспокойтесь.

– М-м-м. Хочешь, расскажу историю? Правдивую историю. Прежде истории были хорошей платой. Но в наше время… – Он слегка пожал плечами.

Откинувшись, я сидел на скамейке, ночь была теплой; я посмотрел на часы: было около часа ночи. В Англии уже занимался холодный новый день, будний день для тех, кто, утрамбовывая снег, торопится на работу; еще несколько стариков и бездомных, должно быть, умерли этой ночью от холода.

– Конечно, – ответил я. – Расскажите.

Он покашлял, показал в улыбке белые зубы, сверкнувшие в темноте, и начал:

– Первое, что я помню, было Слово. И Слово было Богом. Иногда, когда мне действительно очень плохо, я вспоминаю, как Слово звучало в моей голове, наделяя меня образом, придавая мне форму, даруя жизнь.

Слово дало мне и тело, и глаза. А когда открыл глаза, я увидел огни Серебряного города.

Это случилось в комнате, серебряной комнате, в которой никого не было, кроме меня. Передо мной было окно, от пола до потолка, открытое в небо, и в окно я мог видеть башни Города, а на его окраине – Тьму.