Лучшие истории о невероятных преступлениях - стр. 11
«Когда вы услышите сигнал, – объявили по радио, – будет без пяти секунд семнадцать часов».
– Я забыл завести часы, – небрежно пояснил мистер Партридж. – И весь день гадал, который час.
Он установил на своих часах точное время. И глубоко вздохнул, осознав, что стал теперь другим человеком.
Наконец-то он стал Великим Харрисоном Партриджем.
– В чем дело? – спросила Фейт. – Вы выглядите немного странно. Сделать вам чаю?
– Нет, спасибо. Со мной все в порядке.
Мистер Партридж обошел Фейт сзади и посмотрел через ее плечо на грациозную обнаженную женщину, «выходившую» из своего заточения в куске мыла.
– Изысканно, моя дорогая, – произнес он. – Изысканно.
– Я рада, что вам нравится. У меня раньше не получалась обнаженная женская фигура, и не думаю, что у других женщин-скульпторов выходило лучше. Но мне захотелось попробовать.
Мистер Партридж провел сухим горячим пальцем по передней части намыленной нимфы.
– Восхитительная текстура, – заметил он. – Почти такая же восхитительная, как…
Он не закончил фразу, но его рука как бы завершила мысль, проведя по прохладной шее и щеке Фейт.
– К чему это, мистер Партридж? – Она рассмеялась. Слишком громко.
Никто не должен смеяться над Великим Харрисоном Партриджем, путешественником во времени и идеальным убийцей. Он вовсе не планировал то, что последовало дальше. Но что-то, выходившее за рамки любых планов, заставило его опуститься на колени, обхватить руками гибкое тело Фейт и произнести пылкие сумбурные слова непривычными к этому губами.
В ее глазах мелькнул страх. Рука инстинктивно дернулась, защищаясь, и мистер Партридж вырвал у нее нож. Затем его собственные глаза блеснули, когда он посмотрел на нож. Он был маленьким, совсем маленьким. Такой не проткнет спину человека. Но нож был острым – как раз для горла, для артерии на запястье…
Его мышцы на мгновение расслабились. В этот момент утраты бдительности Фейт вырвалась на свободу. Она не оглядывалась назад. Он услышал топот ее шагов вниз по лестнице, и на мгновение Великий Харрисон Партридж исчез, а мистер Партридж сам ощутил страх. Если теперь Фейт возненавидит его, если не подтвердит его алиби… Страх вскоре исчез. Мистер Партридж знал, что никакая враждебность не заставит Фейт поклясться в чем-либо, кроме правды. Она была честной. И сама враждебность исчезнет, когда Фейт поймет, какой человек выбрал ее для себя.
Дверь Фейт открыл не дворецкий, а полицейский. Он спросил:
– Что вам здесь нужно?
– Мне надо увидеть Саймона… Мистера Эша.
Выражение лица офицера изменилось.
– Пройдите! – И он провел ее по длинному коридору.