Лучшее время - стр. 24
– Да хреново! Клиенты будто до сих пор лежат под елкой лицом в салат. Аренду повышают… Тут еще повестка в суд пришла…
Макс присвистнул:
– Ты-то как умудрился вляпаться?
– Да хачик один перед новым годом хотел заказать раскрутку своего ресторана, а Виталя его послал, – ответил за меня Саша.
– Я не послал. Я в этом кабинете не посылаю никого и почти никогда. Я просто отказался этим заниматься.
– А тот накатал жалобу в суд – директор рекламного агентства из межнациональной ненависти отказался меня обслуживать!
– Как амеры прям!
– Ну, здесь не Америка, и пусть на этот раз это сработает на руку нам, – заметил Саня.
– Я бы не очень на это рассчитывал! – фыркнул Максим.
– Да я выиграю, – не очень уверенно отозвался я. – Он хрен что докажет, а мне и доказывать не надо.
– Однако ближе к тридцати ты перешел в новый формат и уже доказываешь что-то уже в суде, а не на кулаках! – заметил Макс, откидываясь на спинку кресла и с хитрым прищуром глядя на меня.
– Правильно, а то и не дотянешь до тридцати-то, – вставил Сашка.
– Да не, вряд ли. Скорее всего, однажды, лет через семьдесят, от игры нашего любимого «Зенита» я прямо на секторе словлю инфаркт. Я, между прочим, с лета ни разу не дрался. И, знаешь, не жалею! Я и тогда б не стал, если б на нас не прыгнули. Я вообще драться не очень люблю.
– Будто я люблю! – хмыкнул Макс. – Это суровая необходимость! И не важно, где ты дерешься – на словах в суде или на кулаках в переулке. Суть одна – не будь жертвой! Бей первым. Пострадавших никто не жалеет. Пострадавшие всегда сами во всем виноваты. Чем человек слабее, тем больше он виноват. Если он молодой, то он кругом виноват! Потому что с пещерных времен изменилось не так уж много. Инстинкты остались те же. Особенно инстинкт пинать слабого и оправдывать сильного, чтобы и тебе от него не прилетело.
Запищала напоминалка в телефоне раздолбая Гарика. Раздолбайство не мешало ему со всей ответственностью подходить к обеденному перерыву. Женевьева и Таня ушли в закусочную следом за ним.
– Как днюху отмечать планируешь? – поинтересовался Макс.
– Соберемся у меня или где-нибудь. А потом уеду. Не знаю пока, куда. В Прагу, скорее всего. Той зимой еще хотел, думал Ксюшу прихватить. Но тогда сорвалось, а теперь… теперь она вряд ли захочет поехать.
– Виталь, я давно тебе хотел сказать – завязывай ты думать об этой Ксюше. Ты так скоро крышей поедешь. Ну не будет уже ничего! Сколько лет вы уже знакомы? Ещё до того, как начался этот невразумительный роман? Пять? Шесть? («Пять», – буркнул я). Если сразу не склеилось, то дальше уже бесполезно откачивать эти дохлые отношения! Чем дальше, тем меньше ты помнишь. А поскольку память первым делом отсеивает негатив, то, пережевывая эти светлые фильтрованные воспоминания, ты всё больше жалеешь о том, что было. Оправдываешь её, потому что хочешь вернуть прошлое. Но ты не вернешь.