Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше - стр. 18
И после битвы кровь льется из тысяч смертельных ран, из изувеченных тел, превращая пыль в грязь, питая полевые травы. Тяжелые колесницы, острые копыта лошадей и сандалии воинов втаптывают людей в землю так, что уже никого не узнать. Оружие и доспехи разбросаны по полю. Тела повсюду: разлагающиеся, распадающиеся, ими кормятся собаки, черви, мухи, птицы[18].
И в XXI в., конечно, случаются изнасилования в военное время, но к таким вещам уже давно относятся как к жестоким военным преступлениям: большинство армий их стараются предотвращать, а остальные отрицают и скрывают. Однако для героев «Илиады» женское тело – законная военная добыча: женщину используют, присваивают, словно вещь, и избавляются от нее, как только заблагорассудится. Менелай развязывает Троянскую войну в ответ на похищение его жены Елены. Агамемнон навлекает беду на греков, отказавшись вернуть свою наложницу ее отцу, а когда все же уступает тому, то присваивает одну женщину, принадлежащую Ахиллу, впоследствии предложив взамен 28. Ахилл, в свою очередь, весьма лаконично описывает свои достижения: «Так я под Троею сколько ночей проводил бессонных, Сколько дней кровавых на сечах жестоких окончил, Ратуясь храбро с мужами и токмо за жен лишь Атридов!»[19] Когда Одиссей возвращается к своей жене после двух десятилетий отсутствия, он убивает мужчин, добивавшихся ее благосклонности, пока все считали его погибшим, а обнаружив, что они любезничали с наложницами в его доме, заставляет сына убить и наложниц тоже.
Эти рассказы о массовых убийствах и изнасилованиях ужасны даже по стандартам современной военной документалистики. Гомер и его герои, безусловно, сожалеют о военных потерях, но принимают их как неизбежный жизненный факт, как погоду – то, о чем все говорят, но никто не может изменить. Одиссей говорит: «[Мы мужи, которым] с юности нежной до старости Зевс подвизаться назначил в бранях жестоких, пока не погибнет с оружием каждый!»[20] Изобретательность этих мужей, столь успешно применявшаяся во всем, что касалось оружия и военной стратегии, оказалась бесполезной, когда дело дошло до земных причин войны. Вместо того чтобы воспринимать ее как человеческую проблему, решать которую надлежит людям, они сочинили фантазию о вспыльчивых богах и списали свои трагедии на их завистливость и безрассудство.
Еврейская библия
Как и поэмы Гомера, еврейская Библия (Ветхий Завет) слагалась в конце II тысячелетия до н. э., а записана была на 500 лет позже[21]. Но, в отличие от сочинений Гомера, Библия до сих пор почитается миллиардами людей по всему миру – ее называют источником нравственных ценностей. Это самая продаваемая книга в мире, она переведена на 3000 языков и лежит в прикроватных тумбочках в отелях по всему миру. Ортодоксальные евреи в своих молитвенных покрывалах целуют ее; свидетели в американских судах приносят клятву, положив на нее руку. Даже президент Соединенных Штатов принимает на ней присягу. Но при всем этом благоговении Библия – это непрестанное прославление насилия.