Лучезарный след. Том второй - стр. 9

Позднее Пересвет устроился в ту лавку, где уже работал Милорад. Я предположила, что в данный момент он туда и собирается. А тут я со своими спасибами. Пора бы домой, скоро превращаться. Мысль об этом мелькнула, но к перемещению не сподвигла.

– Зорица выложит снимки в Кружево, – поделилась я тем, что ощутимо беспокоило. – Она разозлилась. Свежий выпуск газетёнки не вышел.

– Да, – задумчиво кивнул Пересвет. – Пожалуй, стоит заставить её всё уничтожить.

Я подумала, что акула на это не пойдёт. Всё равно сохранит часть снятого. Но сам факт, что Усмарь проявляет обо мне беспокойство, доставлял удовольствие. Получается, что его не смутили мои метаморфозы.

– Это жутко? То, что ты увидел? – на всякий случай решила уточнить я.

Пересвет посмотрел серьёзно:

– Не то чтобы… но понятно, почему ты так скрываешь.

Я хмыкнула.

– Можно подумать, ты тоже видел такое раньше.

– Почему тоже?

Я предпочла пропустить вопрос мимо ушей.

– Все хотят скрыть уродство.

– Субъективное мнение, – Пересвет помолчал. – И потом, не такое уж уродство.

Ответ меня ошарашил. Не уродство? А что тогда? Даже Добрыня, много раз видевший последствия разнообразных заклятий, не говорил, что это не уродство. Правда, он и не говорил, что это уродство. И вообще, мы не говорили с ним об уродствах.

– Разве? – с трудом выдавила я.

– А где проходит граница между уродством и красотой? Получается, Лучезара должна стенать от горя. У неё ножки цыплячьи без всяких превращений.

Я смотрела на него потрясённо. Все знакомые опасались моего ночного облика. В лечебнице никто не вёл рассуждений о сомнительной красоте…

А через несколько секунд я вдруг обнаружила, что целуюсь с Пересветом. Жадно. Долго.

У меня в голове в тот миг всё смешалось. И по-моему, жизнь в Великограде слегка замедлилась. Если не замерла.

Когда мы перевели дух, я подумала: «Обалдеть! Полководец перешёл в наступление». И не нашла ничего лучше, чем сказать:

– Скоро упаду.

– Надеюсь, от страсти.

– Нет. Спать сильно хочется.

– Это ты меня сейчас очень вдохновила.

Я рассмеялась и упёрла взгляд в голую грудь Пересвета. Телесный голод громко завыл на луну. Но тему для вопроса выбрала отвлечённую:

– Скажи честно, чем ты приструнил акулу?

Он понял, о ком я. Возможно, «акулой» Зорицу и другие называют.

– Да так, – Усмарь на миг скривился. – Мелкий финансовый вопрос. Стало кое-что известно. Как она деньги для своей книгопечатни выбивала. Мы же в одной группе учимся.

Всегда финансовые вопросы. Что ещё во все времена будоражило человечество? Власть, любовь и деньги.

Мы снова целовались. И опять, казалось, так долго, что в какой-то миг, оторвавшись, я не смогла не спросить: