Лучезарная - стр. 8

Мне понравился зловещий ритм. Я шептала эту песню, словно заклинание, разгуливая по усадьбе, пока меня не позвала учительница. Она спросила дрожащим голосом, где я услышала такую бессмыслицу. Я рассказала ей… и на следующий день все окна в кабинете оказались заколочены наглухо.

Я пыталась оторвать доски, пока пальцы не начали кровоточить. Окна были моим спасением, порталом в Аритсар – ведь так я чувствовала себя менее одинокой. Как они посмели?

Но окна исчезли, как исчезала Леди, Мелу и все остальное, что было мне дорого.

Я угрожала поджечь кабинет.

– Я сделаю это! – выла я. – Почему бы и нет? Со мной-то ничего не произойдет. А ваши свитки – сгорят. И вы тоже!

Учителя побледнели.

– Мы не можем научить тебя всему, – говорили они, перевязывая мои израненные руки. – А эта песня запрещена.

Как и Леди, наставники тоже имели привычку пропадать на несколько месяцев. Обычно это случалось после очередного визита Леди, когда она находила мои успехи в учебе неудовлетворительными. Тогда привычных учителей на время сменяли новые, еще более нервные.

Вот и на мой одиннадцатый день рождения две новые персоны прибыли в усадьбу Бекина. Сопровождал их самый желанный для меня подарок.

– Матушка! – воскликнула я, бросаясь к ней, чтобы обнять.

Окрашенное воском одеяние Леди царапнуло мне лицо, когда я прижалась к матери. Она нежно дотронулась ладонью до моей щеки – я вздрогнула, но прикосновение было приятно.

– Привет, Сделана-из-Меня, – сказала Леди, отстранилась и вновь напела пугающую колыбельную: – Я – моя. Она – это я, и она – лишь моя.

Мы стояли на просторной открытой террасе усадьбы Бекина. Солнечные лучи падали на пол, выложенный глиняной плиткой, и озаряли Леди и ее облако темных волос. Рядом с ней стояли два незнакомца – так близко, что я им завидовала.

– Друзья, – произнесла Леди, – прошу, скажите моей дочери, что вы – ее новые постоянные охранники.

Она редко обращалась ко мне напрямую. Когда же это делала, то говорила кратко и с паузами, осторожно подбирая нужные фразы. Позже я поняла: Леди опасалась случайно что-то мне приказать – и потратить драгоценное третье желание, которое до сих пор спало у меня внутри.

Слово «постоянные» привлекло мое внимание. Слуги не задерживались в доме дольше чем на пару месяцев. Старшая из незнакомцев, элегантная женщина примерно возраста Леди, была целиком одета в зеленое. Из-под капюшона плаща, который она не сняла даже в жару, торчали завитки кудрей. «Изокенка»,